Читать «Юзеф Игнацы Крашевский. Собрание сочинений в 10 томах. Том 10. Сфинкс. Из семилетней войны» онлайн

Юзеф Игнацы Крашевский

том десятый

Сфинкс

Из семилетней войны

Романы

Перевод с польского

ДТП

Москва

«ТЕРРА»—«TERRA» 1996

ББК 84.4П К 78

Оформление художника Р. АЮПОВОЙ

Крашевский Ю.

К 78 Собрание сочинений: В 10 т. Т. 10: Сфинкс; Из семилетней войны: Романы / Пер. с польск.— М.: ТЕРРА, 1996.— 512 с. — (Библиотека исторической прозы).

ISBN 5-300-00504-5 (т. 10)

ISBN 5-300-00395-6

Польский писатель Юзеф Игнацы Крашевский (1812—1887) известен как крупный, талантливый исторический романист, предтеча и наставник польского реализма.

В десятый том Собрания сочинений вошли романы «Сфинкс» и «Из семилетней войны».

„ 4703010000-278 „

^К А30(03)-96 Подписное

ISBN 5-300-00504-5 (т. 10)

ISBN 5-300-00395-6

ББК 84.4П

Сфинкс

На люде, мирских, все еще настолько юных сердцем, что все живое и радостное возбуждает их, — монастырь с его тихими стенами, темными закоптевшими сводами, полный молчания, нарушаемого лишь медленными шагами человека или ходом часов, производит впечатление холодного склепа. Они готовы поскорее выйти из него на свежий воздух, присоединиться движению, толпе и шуму, словно боясь, что каменный гроб умерших для мира сомкнется над ними навеки и удержит в своих холодных объятиях. Но зато для тех, кто телесно и духовно прошли сквозь страны веселья и юности, эта картина совершенного покоя, «покоя, какого мир дать не в состоянии», имеет столько манящего очарования!

Пусть пишут, что хотят, гордые и упоенные новой наукой люди, не видящие сути за золотым блеском новинки; пусть выступают против монастырей и монашества, которых они теперь не могут понять, либо вследствие предвзятого мнения, либо из-за неверной точки зрения; однако как много разочарованных и обиженных миром вздыхает по недостающей им монастырской тишине! По-види-мому, являющееся наиболее трудным самоотречение становится таким желанным, когда собственная воля всегда вела человека к гибели, когда усталый, он падал ниц, не зная, что предпринять. Тогда-то человек охотно вручает себя и свою жизнь наставнику, врачевателю души; тогда он с наслаждением уходит из мира разочарований, борьбы, из мира, навсегда для него пустого

В века веры все люди, ныне кончающие самоубийством физическим или нравственным, люди, которых страдание убивает, удалялись в монастырскую тишь, стремясь раздуть в себе последнюю искру религии, чтобы согреться у святого огня. Раньше монастырь был действительно гаванью, куда не долетали ветер и бури мира, где сладкая однообразная тишина превращала длинные годы в незаметное мгновенье. Так его понимали основатели орденов, таким его должны были создать действительные потребности человеческой природы. Если монастыри и смогли стать убежищем лени, то этот факт все-таки ничего не говорит против пользы их в качестве приюта для людей измученных, разбитых жизнью. Люди сумели все в мире испортить, всем воспользоваться сверх меры.

Не знаю почему, но я тоже люблю эту тишину монастыря и — если только возможно — никогда не проеду мимо этих уединенных жилищ, не почерпнув в них покоя, как из источника черпают холодную и освежающую воду истомленные в дороге усталые путники. Наши старые монастыри все еще прекрасны.