Читать «Эфир. Сборник» онлайн - страница 12

- Маша, Марья, - с улыбкой зашёл в спальню и остановился, как вкопанный, влитой, закаменевший. Она стояла у окна. Ставшая вдруг ещё меньше, почти неземной, прозрачной и каменной. Он видел крупную дрожь по всему телу Маши и растрёпанные волосы.

- Маша?

Не отвечала, не повернулась, только сильней тряслась. Он схватил её, сильно, наверняка болезненно, и она стала оседать в его руках, повторяя и повторяя какой-то невнятный набор фраз, не имеющий никакого смысла. Пока не стала кричать и бить себя, царапать до потёков крови. По рукам, ногам, животу.

- Убери его, убери его, убери его из меня, - требовала Маша, пока он держал её, позволяя царапать себя. Не обращая на это внимания, потому что, наконец-то, понял, понял, что случилось.

- Маша, Маша, нет, успокойся, подумай, Маша.

- Нет! Это предательство, предательство, я не могу.

- Машенька.

- Я виновата, я виновата, а теперь предам её?!

- Ты не виновата.

- Виновата! Я виновата, я должна была пойти другой дорогой, через другой перекрёсток, я должна была держать её крепче, это я должна была умереть!

- Мааааашааа, - отчаяние в её словах, в его, в воздухе, - поверь мне, поверь, ты не виновата. Не виновата! Но и этот ребёнок не виноват… Маша, это наш ребёнок, наш, Маша, - он уговаривал, просил, умолял.

Она была непреклонна. Она не имеет права быть матерью, она не имеет права радоваться. Она не станет предавать их дочь. Никогда.

И, наконец, согласившись, он сказал:

- Да, Маша, завтра с утра мы поедем к врачу.

- И сразу?..

- Как скажешь… - боль, которая все эти годы жила в нём, росла в геометрической прогрессии, сворачивалась тугими узлами, жгла воспоминаниями, сейчас главенствовала, танцевала свой безумный танец, таращась страшными глазами и жёлтыми белками.

Заставив Машу выпить, он сидел и смотрел, как она спала, потея от жара калорифера.

Всё, что он спросил – почему она не сказала, что не предохраняется, она ответила невнятное «не подумала». Он поцеловал её, спящую, и задохнулся от боли, когда провёл рукой по плоскому животу.

Иван всегда хотел детей, но было разумно подождать, закончить институты, ему найти хорошую работу. В год, когда не стало бабушки Маши, она вдруг сама заговорила о детях, вспоминая, как тяжело они жили с бабушкой, но какой счастливой она росла, убеждая, что не так и важно, будут ли у ребёнка фирменные игрушки или одежда. Через несколько месяцев Маша забеременела, и это было счастливое время, солнечное, радостное.

Он прислушивался к каждому движение малыша и наблюдал, как хорошела его Маша. Какой необыкновенной красавицей она становилась месяц от месяца, пока на свет не появилась маленькая девочка, похожая одновременно на маму и папу, требующая к себе пристального и постоянного внимания обоих молодых родителей. Он никогда не уставал так, как в тот, первый год, но никогда не был так счастлив. И потом, когда они пошли в садик, на танцы, в кружок рисования и на подготовку к школе, он был счастлив, живя в своём мирке со своей Машей и дочкой.