Читать «Эфиоп (Книга 1)» онлайн - страница 9

Судьба Гумилева пока не подводила. В Аддис-Абебе он завернул за угол императорского дворца и встретил Гамилькара. Сколько лет, сколько зим!

- Принес? - спросил Гамилькар.

- Как условились, - ответил Гумилев и вытащил из мешка "Толковый словарь Даля", "Луку Мудищева" с предисловием Венгерова и "Полное собрание сочинений" Пушкина в издании Анненкова, которое Гамилькар собрался переводить. Мешок сразу похудел и обвис на плечах.

Они купили двух ленивых ослов и отправились в Офир. Гамилькар был похож на Пушкина, они и подружились на любви к Пушкину. Лучшим стихотворением Пушкина оба считали "Телегу жизни". В молодости Гамилькар учился в Кембридже и даже перевел "Телегу" на офирский язык. Трясясь на осле, Гамилькар читал наизусть:

Хоть тяжело подчас с ней бремя,

Телега на ходу легка;

Ямщик лихой, седое время,

Везет, не слезет с облучка.

С утра садимся мы в телегу;

Мы рады голову сломать

И, презирая лень и негу,

Кричим: пошел, ыбенаматъ!

Но в полдень нет уж той отваги;

Порастрясло нас; нам страшней

И косогоры и овраги;

Кричим: полегче, дуралей!

Катит по-прежнему телега;

Под вечер мы привыкли к ней

И, дремля, едем до ночлега

а время гонит лошадей*5.

Гамилькару очень правилась последняя строка "А время гонит лошадей", ну и, конечно же, эта таинственная "ыбенамать", которой не было в словаре Даля и которую он произносил по-русски и слитно, не имея аналога в языке офир.

- Не ыбенамать, а ебена мать, - меланхолично поправил Гумилев, пиная ленивого осла. - Впрочем, можно и слитно, можно и через "ы". Это дело можно по-всякому. Между прочим, Пушкин обладал очень большим и нестандартным кюхельбекером. Хоть ножки тоненькие, эротические*6, зато кюхельбекер у него был знатный - то, что надо.

- Что это есть "кюхельбекер"?*7 - заинтересовался Гамилькар.

И Гумилев показал ему понятный, общечеловеческий жест согнутой в локте рукой.

- О, понял! - восхитился Гамилькар и налил пальмовое вино из бурдюка в большие кружки.

Так в увлекательных беседах проходило время.

- У нас, у русских, существует неосознанная тяга к Офиру, - говорил Гумилев, когда они делали последний переход через пустыню перед въездом в Офир, а на горизонте уже дрожали, как миражи, Лунные горы.

- Как и у офирян к России, - заметил Гамилькар. - Почему так?

- Не знаю. Наши страны ни в чем не похожи. Офир - это райский сад, Россия - наоборот, райский зад. Львы, купидоны и Ганнибалы в России не водятся. А в Офире нет снега, медведей и Александров.