Читать «Это случилось в тайге (сборник повестей)» онлайн - страница 358
Анатолий Дмитриевич Клещенко
— Давайте тогда… завтракать, — предложила она с горькой улыбкой. — Все равно…
"Перед смертью не надышишься!" — хотел закончить летчик, но промолчал. Он сказал другое:
— Нет воды. Не знаю, доковыляю ли я к ручью…
— Можно растопить снег, — догадалась Анастасия Яковлевна, и он, брякнув пустым ведром, вышел из самолета.
— Зорка! — окликнула Анастасия Яковлевна, когда дверь захлопнулась. Собака подошла, ткнулась мордой в колени. Женщина нагнулась, погладила ее между ушами и сказала:
— Как хорошо, что ты ничего не понимаешь…
Пилот вернулся с полным ведром снега, поставил ведро на печку.
— Порядок!
— Ну, вот и прекрасно. Будете потом рассказывать жене, как занимались бабьими делами — топили печку, чай заваривали… Хвастаться станете, наверно?
Он выдавил из себя невеселый смешок:
— Эх, Анастасия Яковлевна, Анастасия Яковлевна!..
Скудный завтрак прошел в молчании. Пилот не отрываясь смотрел, как неуверенные в своей точности длинные пальцы слепой учительницы заворачивают и прячут в открытую пасть баула остатки. Он видел только руки и еду. Он без конца мог бы смотреть на них. И даже забыл поблагодарить.
— Кстати, — нарушила затянувшееся молчание Анастасия Яковлевна и повернула лицо совсем не в ту сторону, где находился собеседник, — я ведь даже не знаю, как вас зовут. Представьтесь, пожалуйста.
— Зовут Владимиром, — сказал летчик. — Владимир Федорович Звонцов.
— Вот и познакомились, — улыбнулась учительница и насторожилась. — Вам не послышались шаги?
Он молча помотал головой, а потом, спохватившись, сказал:
— Нет.
— Опять! Слышите?
Пилот приоткрыл дверь, выглянул — и вспугнул с уцелевшего крыла самолета сойку.
— Ну и слух у вас! — удивился он. — Птица ходила по плоскости.
— Я подумала, возвратился Иван Терентьевич. Вы не сомневаетесь, что в случае… Ну, что он справится с Ольхиным?
— Конечно, — уверил летчик.
— Понимаете, как-то не хватает его…
Пилот понял по-своему:
— Запас дров нам оставили, в крайнем случае попробую пилить.
— Не хватает присутствия человека, — сказала Анастасия Яковлевна. — И именно Ивана Терентьевича. Его спокойствие как-то передавалось… А я ведь даже не представляю, какой он.
— Обыкновенный, — сказал пилот. — Но мужик, в самом деле, настоящий. С таким не пропадешь, но и такой не пропадет.
— Вы что, иронизируете?
— Нет, завидую.
Она вскинула голову, будто прислушивалась опять.
— А я не завидую. Спокойствие — это в какой-то мере и равнодушие, а равнодушным, по-моему… холодно жить.
Пилот прикурил сбереженный в запас окурок и лёг. К нему подошла Зорка, прислонилась к плечу и замерла. Пилоту было больно менять положение, он помнил об этом и все-таки стал поворачиваться на бок. Повернувшись, нашел, не открывая глаз, собачью голову и опустил на нее руку, а собака придвинулась еще плотнее и сама стала гладиться о ладонь. И оттого, что она искала его ласки и сочувствия, хотя куда больше ласка, и сочувствие, и жалость нужны были ему, у пилота даже как-то посветлело на душе, потому что у ничего не имеющих ничего не просят.