Читать «Эстрадный гипноз. Чудеса на сцене» онлайн - страница 37

В период времени между гипнозом и исполнением внушения гипнотик обыкновенно ничего не знает о внушенной мысли. Идея является внезапно, вдруг, в условленный день и час. Иногда, впрочем, она является несколько раньше назначенного срока: гипнотик чувствует, что к такому-то времени он должен то-то сделать. Появившись, мысль принимает характер непреодолимого влечения, «гвоздем» сидит в голове. Однажды в клинике мне пришлось внушить одной больной, что в назначенный срок она должна передать мне свой носовой платок. Лишь только в условленный час являюсь к ней, больная начинает сильно волноваться, порывисто ищет что-то в карманах, под подушкой, шарит но углам и, не находя ничего (платка, действительно, не оказалось), взволнованно говорит, что она непременно должна что-то передать мне, но что именно — не помнит. Лишь только был принесен платок, больная порывисто схватывает его обеими руками и передает мне со словами: «Ну, наконец-то, слава Богу, я успокоилась — вот это то, что мне непременно нужно было сделать».

Стремление выполнить внушенный акт иногда бывает настолько велико, что у субьекта происходит сильная борьба между его личностью и сделанным внушением. Победа в таких случаях всегда остается на той стороне, которая выражена сильнее.

Какая же разница между внушением, сделанным во время гипноза, и послегипнотическим? Некоторые ученые, как, например Вундт, утверждают, что при выполнении послегипнотического внушения субъект снова впадает на некоторое время в гипноз, во время которого и выполняет внушенное действие. Но это едва ли всегда бывает так. Правда, в некоторых случаях субъект действует как бы автоматически и не помнит, что он делал, но это бывает только в исключительных случаях, обыкновенно же субъект выполняет внушенный акт вполне сознательно, относится к нему критически и даже, как я сказал, вступает с ним в сознательную борьбу. Следовательно, о новом гипнозе здесь не может быть и речи. Доказательством сказанного служит тот факт, что выполнение послегипнотических внушений встречает со стороны испытуемого гораздо большее сопротивление, чем выполнение внушений, делаемых во время гипноза. Если, например, загипнотизированный и может во время гипноза проплясать танец, то после пробуждения очень часто он не сделает этого: он будет волноваться, беспокоиться, мучиться, но все-таки личные свойства его характера и чувство приличия возьмут верх над внушенным действием. Таким образом, во время гипноза поля загипнотизированного находится в большой степени подавления, чем в момент выполнения послегипнотического внушения.

В самом деле, чем иным, как не влиянием психики, объясняется, например, тот факт, что лекарство, прописанное под одним названием, не помогает, а прописанное под другим — иногда действует магически? Пилюли гренадера Фридриха Великого производили одно время чудеса, а состояли они исключительно из солдатского хлеба. Гуки рассказывает случай, как однажды термометр, поставленный больному в рот и принятый последним за лекарственный препарат, радикально излечил его от мучительной невралгии. Влияние нашей мысли настолько велико, что лекарства иногда действуют вопреки своим физиологическим законам, но сообразно с желанием больных. Так, в госпитале знаменитого французского врача Дюрана однажды наблюдалось, что простая сахарная вода, прописанная под видом сильного рвотного 100 больным, у 80 из них действительно вызвала рвоту. Доктор Лисл славился одно время своими удивительными целебными пилюлями, которые состояли из простого хлеба, завернутого в изящную серебряную бумажку. Один ипохондрик стал надоедать жалобами на свой мнимый запор. Лисл сначала отказывался назначить ему лекарство, но, наконец, выведенный из терпения его приставаниями, дал ему семь своих пилюль, сказав, что это самое сильное слабительное, какое он только знает. После третьей пилюли начался у больного неудержимый понос. Дело дошло до упадка сердечной деятельности, и больной едва не умер мучительной смертью.