Читать «Эрик Сати» онлайн - страница 9

Мэри Э. Дэвис

Музыкальное заимствование также предполагает, что отец Эрика Альфред сыграл в этом свою роль, так как подобная техника композиции была основной на представлениях в мюзик-холлах и кабаре, которые он часто посещал.

Маленькую пьесу Allegro Сати подписал, в первый раз обозначив свое имя как Erik. Она была опубликована только в 1970-х и осталась никому не известна при жизни Сати. Первый публичный дебют Сати как композитора произошел в 1887 году, когда были изданы две небольшие пьесы, сочиненные еще в 1885 году – в приложении к журналу La musique des familles. Первая пьеса Valse-Ballet («Вальс-балет»; позже изданная отцом Сати как op. 62) появилась в мартовском номере, а пьеса Fantaisie-Valse («Вальс-фантазия») – в июльском. «Вальс-фантазия» был посвящен некоему Контамину де Латуру, весьма эксцентричному и очень важному персонажу в жизни и творчестве Сати, и это посвящение возвещало начало нового этапа творчества композитора.

Глава 2

Студент, солдат, гимнопедист

Я не терял времени в развитии неприятной (оригинальной) оригинальности, неуместной, антифранцузской, неестественной…

Сати

Жозе Мария Винсенте Феррер, Франсиско де Паула, Патрисио Мануэль Контамин – известный большинству своих друзей как Патрис Контамин, а в профессиональной жизни как Ж.П. Контамин де Латур, или Лорд Железнодорожник, – приехал в Париж в 1880-е годы из каталонского городка Таррагона, расположенного чуть южнее Барселоны. Контамин де Латур родился 17 марта 1867 года и был ровно на десять месяцев моложе Сати и так же, как и композитор, был очарован богемной жизнью, которую вели художники и артисты на Монмартре – в Мекке парижской субкультуры. Сати и Контамин де Латур встретились в 1885 году, скорее всего, именно там, на Монмартре, и, как Латур впоследствии вспоминал, с самого начала «слились в братской любви»:

Мы были неразлучны, проводили дни и частично ночи вместе, обменивались идеями, обдумывали амбициозные проекты, грезили о невероятных успехах, напивались, мечтая о несбыточном, и смеялись над нашей бедностью. Можно сказать, что мы проживали последние сцены из «Богемы» Мюрже, перенесенные из Латинского квартала на Монмартр. Ели мы не каждый день, но зато никогда не пропускали аперитив; я помню, у нас была одна парадная пара брюк и одна парадная пара туфель, которые мы надевали по очереди и которые практически каждый день приходилось чинить ‹…› Это была счастливая жизнь.