Читать «Энрико Карузо» онлайн - страница 56

4 августа 1921 года в газете “Трибуна” появилась статья, озаглавленная “Последнее выступление Карузо с Джени Садеро”. Джени Садеро, известнейшая певица, рассказывает:

“Карузо говорил о самом себе: “Я, Энрико Карузо, никогда не бываю доволен самим собой. Мне кажется, я еще не достиг технического совершенства. Вчера вечером вы видели меня здесь, на этой террасе. Граммофон проигрывал мои пластинки. Я слушал их и делал критические замечания тенору Карузо”.

Я сажусь за пианино. Играю, пою… Передо мной плывут песни моей родины. Когда очередь доходит до Неаполя, умолкаю.

- Эту песню, комендаторе, - говорю я Карузо, - вам я спеть не могу!..

- Но мне хотелось бы ее услышать…

Я начинаю петь “Микельамма”. Карузо встает воспламененный и, сев за пианино, поет сам “Микельамма” mezza voce (вполголоса)! Но какое mezza voce! Он объяснил мне свою интерпретацию: свои акценты, каденции, дыхание. Это были находки тончайшего вкуса.

- А сейчас повторите…

Я повторяю еще, еще и еще раз. Наконец мне удается… Карузо доволен:

- Вот так вы должны петь, - говорит он по-итальянски. А затем с нотами в руках дает последние наставления, как великий музыкант и певец. Сам того не подозревая, он преподал мне чудесный урок пения. Я как во сне. Полная восторга, я старалась не проронить ни слова.

Перед Энрико Карузо я чувствую себя всего-навсего маленьким инструментом, легко поддающимся его велению. Так в порыве искренней щедрой откровенности он открывал сокровищницу своего труда и наблюдений маленькой стрекозе, которая раньше думала, что умеет петь”.

В этом маленьком эпизоде есть, однако, один анахронизм. События смещаются в нем по крайней мере на четыре года! Они относятся к пребыванию Карузо в Италии в 1917 году, а не к последнему его приезду в 1921 году, к которому старается приурочить этот эпизод Садеро.

Нью-йоркский еженедельник “Фоллиа” 23 марта 1919 года напечатал одну любопытную историю. О ней же упоминает Никола Даспуро в своих изданных посмертно воспоминаниях. Привожу его версию: она кажется мне интереснее. Даспуро рассказывает сочно, по-неаполитански:

“Карузо был приглашен в Майори, в окрестности Салерно, петь в местной церкви. Церковь ломилась от народа. Успех Карузо был ошеломляющим.

Как только окончилась служба, один из местных жителей, друзей певца, отвел его в сторону:

- Здесь присутствует знатный неаполитанский синьор, заядлый охотник. Услышав, как ты поешь, он сказал, что был бы счастлив видеть тебя на своей вилле. Разумеется, тебя попросят там что-нибудь спеть. Там можно и потанцевать, если захочешь, а потом - ужин, да такой, что пальчики оближешь, словом, ужин сделает честь кому угодно.

- А кто этот синьор? - спросил Карузо.

- Я говорю тебе, большой синьор, барон Дзецца, страстный поклонник музыки, а еще больше охоты, которая у нас великолепна.

- О! - воскликнул Карузо. - Он, видимо, принял меня за птичку и хочет подстрелить?!

- Тише!.. Будь спокоен, будешь и сыт, и пьян, и нос в табаке!

- По правде говоря, эта перспектива показалась мне довольно привлекательной, - рассказывал Карузо, - я принял предложение и вечером отправился на виллу. Великолепнейшая вилла! Конечно, я должен был петь “солидные вещи”: романсы и песенки. Потом носился в вихре танцев.