Читать «Энрико Карузо» онлайн - страница 53

Невозможно рассказать здесь о всей благотворительной деятельности Карузо, подтвержденной массой документов. Он помогал больницам и школам, культурным обществам и библиотекам, различным организациям и лицам во многих странах мира. Его щедрость и доброта не знали границ. Он периодически направлял деньги и подарки нуждающимся. Его личный секретарь Бруно Дзирато вспоминает, что Карузо придавал чрезвычайное значение своей благотворительной деятельности и бывал вне себя от гнева, когда перевод денег делался с опозданием.

Он не оказывал предпочтения какой-нибудь одной стране. Каждая страна была ему близкой, так же как и все зрители были для него равны.

Однажды директор крупного религиозного института по настоянию своих учеников, жаждавших послушать знаменитого Карузо, обратился к певцу с робкой просьбой удовлетворить желание его прилежных и послушных мальчиков.

Когда секретарь прочел письмо Карузо, тот воскликнул:

- Этот директор порядочный мошенник, однако и его нужно удовлетворить.

Утром он пел в институтской церкви, а вечером в маленьком театре института. Он весело провел день с мальчиками и их наставниками.

В моей памяти до сих пор живет вечер в римском театре Костанци. Карузо пел в “Паяцах” в пользу солдат. Дирижировал Тосканини. Я отчетливо помню спектакль, как будто это было вчера, хотя много воды утекло с тех пор. Театр был в праздничном убранстве. Притягательная сила имени Карузо создала в театре торжественную атмосферу. Я не в состоянии описать Карузо в этом необычном спектакле. Только поэт смог бы достойно рассказать о певце, о Тосканини, об итальянском искусстве.

Переносясь мысленно к тому далекому спектаклю, я и сейчас вижу Карузо как живого. Едва ли кто-нибудь споет так “Смейся, паяц”. В голосе звучало неподдельное чувство попранной гордости и любви. Не забыть конвульсивных рыданий в финале, которые заставили трепетать весь театр.

После спектакля в сумятице и толчее кое-кому удалось пробраться к Карузо. Среди счастливцев был Никола Даспуро, который двадцать лет назад способствовал его первому выступлению в миланском театре Ла Скала. Едва увидев друг друга, они обнялись. Даспуро рассказывает: “У нас на глазах были слезы, мы не могли произнести ни слова. Собравшись с силами, я сказал:

- Успокойся, ведь ты не мальчишка.

- Мне было очень трудно, - ответил Карузо. - Мне кажется, что я не был на высоте… Мне очень горько.

- Что ты говоришь?! Ты потряс весь театр и боишься, что пел слабее, чем мог! Ты вознесся над всеми певцами, каких я только слышал раньше. Поэтому успокойся”.

Тенор Фернандо де Лючиа был в то время самым знаменитым певцом в Италии. Неаполитанцы гордились им и с восторгом слушали его. Он знал Энрико Карузо только по сообщениям и его грандиозному успеху в Америке. Когда кто-нибудь с восторгом говорил о Карузо, Фернандо де Лючиа отвечал с иронией: “Хотел бы я услышать его”.

И вот в 1917 году ему представился случай услышать Карузо в Риме в спектакле “Паяцы”. Придя в театр скептически настроенным, он ушел со спектакля в восторге и решил встретиться с Карузо, чтобы выразить с присущим неаполитанцам жаром всю глубину своего восхищения и симпатии. Возвратившись в Неаполь, он сказал: “Я слышал о том, что это великий тенор, но не подозревал, что речь идет о необыкновенном чуде”.