Читать «Энрико Карузо» онлайн - страница 17

Композитор Франческо Чилеа избрал Карузо для своей оперы “Арлезианка”, в которой тот пел впервые 27 ноября. Своим исполнением арии “Плач Федерико” он привел в восторг переполненный театр, утвердив и успех композитора Чилеа.

Позже, когда певец был уже в Америке, Чилеа рассказывал об этом незабываемом вечере:

- Я ждал большего успеха от своей оперы. Но воспоминания о премьере настолько живы во мне, что до сих пор звучит полный обаяния голос артиста.

Пророчество артиста и тенора, сицилийского театрального агента Франческо Дзукки: “Славный мальчишка” Карузо будет величайшим певцом мира” - сбывалось.

С тем же огромным, неизменным успехом у публики и в печати он выступает в Миланской опере в “Богеме” и “Африканке” Мейербера. Композитор Джордано приглашает Карузо петь в своей опере “Федора”; триумф певца неколебим. С этого времени самые знаменитые композиторы соперничали между собой: каждому хотелось, чтобы Карузо пел в его опере.

Певец продолжает работать в Миланской опере за тот же гонорар в тысячу лир, но его престиж растет, его уже наперебой приглашают другие театры Италии и Европы, предлагая за выступление от пяти до десяти тысяч лир.

Сондзоньо договаривается с Карузо еще о трех выступлениях с гонораром по две тысячи лир за каждое. Большего он предложить не мог. Певец же в знак признательности Миланской опере участвует во всех трех спектаклях за пять тысяч лир. Это была первая крупная сумма, полученная артистом, она пошла на приведение в порядок его театрального гардероба.

Карузо и слышать не хотел о том, что наступило время расстаться с Сондзоньо, с многочисленными друзьями, с замечательным маэстро Верджине, который нигде не оставлял своего ученика, любовно подбадривал его, являясь для него скорее вторым отцом, чем учителем. Карузо не хотелось уезжать. Он думал остаться, если не в Милане, то, во всяком случае, в Италии.

В официальной критике того времени уже не существовало о нем двух мнений. Она пришла к единодушному признанию Карузо: о нем писали как о твердо определившемся теноре, обладающем большим дыханием, сочным сильным голосом подчеркнуто металлического тембра, свободно звучащим на верхах, гибким и чрезвычайно выразительным, полным жизни, красок, обаяния и драматизма. Голос певца увлекал за собой слушателя, отличался широтой и свободой фразировки, полнозвучным верхним регистром. Таково резюме тогдашней рядовой критики. А вот что писал о Карузо знаменитый критик А. Лауриа:

“Двух лет оказалось достаточно для молодого неаполитанца, чтобы занять первое место среди сегодняшних артистов, оставив в тени вчерашних.

Карузо выработал свой собственный исполнительский метод, которому остался верен и через тридцать и через сорок лет… Над этим стоит призадуматься! Поразмыслите над приемом, использованным Карузо в одной из наиболее неблагоприятных для тенора опер - “Ирис” [Масканьи]. В первом акте мне показалось, что он такой же, как и все другие. Однако в финале второго акта к моменту кризиса экзотической лихорадки Осаки, голос певца точно удвоился, учетверился, и могучее звучание его великолепнейших верхов заполнило зал, который, очнувшись от изумления, шумно утвердил новый триумф молодого тенора. Он заслуживал этого сполна.