Читать «Элегия Михаила Таля» онлайн - страница 78

Он прилетел из Москвы неожиданно, и я испугалась - не случилось ли что-нибудь... “Саська! - сказал он. - Не волнуйся! Все в порядке! Я проголодался, а в “Астории” хорошо кормят, и я заказал столик на двоих”.

- Ты приехал поужинать со мной, чтобы позавтракать с ней в Москве? — спросила я.

— Нет, — сказал он со своей обезоруживающей улыбкой. -Просто я сказал тебе не все слова...

Спустились в ресторан. На столике стояла корзина с потрясающими цветами. Приготовилась к очередному длительному разговору на знакомую тему... Некоторое время мы ужинали молча. Лишь время от времени обращались друг к другу с дежурными вопросами. Очень плохо играл оркестр. Я видела, что Миша прилично налегает на коньяк и хмелеет на глазах... Видимо, он набирался храбрости. Потом вдруг он пригласил меня танцевать. “Миша, — сказала я, - неужели она научила тебя танцевать?” Он сделался серьезным и сказал: “Рыжик! Ты же знаешь - я не люблю культивировать остаточный образ... Единственный образ, который я культивирую, это твой образ”...

И он стал клясться, что с Л. покончено навсегда, что мы оба похожи на два потерпевших крушение корабля, что единственный шанс на спасение - помочь друг другу добраться до нашей гавани, что не надо искать причины крушения, что надо поскорей заделать пробоины и продолжить совместное плавание... Он умел говорить очень красиво, и я верила в его искренность, но сказала, что вообще устала от этого бессмысленного утомительного плавания, что хочу спокойно жить на берегу одна... “Одна?” — спросил он многозначительно. “Тебя интересует только это?” - спросила я.

5 Салли Ландау “Я не хочу, чтобы ты жила одна. Я хочу, чтобы ты была со мной...” “Мишенька, - сказала я, - я тебя очень любила и продолжаю тебя любить, но все зашло слишком далеко и уже не имеет значения, по чьей вине... Если ты считаешь, что виновата я, пусть будет так... Но я не хочу брать ход назад, чтобы вскоре не начать переживать из-за твоего нового увлечения. Мыс тобой остаемся близкими людьми. У нас растет замечательный сын...” Не выдержала и расплакалась. Миша стал гладить меня, утешать... “Миша, на нас уже обращают внимание”. “Пусть завидуют”, - сказал Миша...

Он взял с собой в номер коньяк и часов до двух умолял меня все забыть и начать заново... И как ни больно мне было за него, за себя, за Геру, я сказала: “Миша, мне надо спать. У меня завтра с утра репетиция”.

И тут у него начался дикий приступ. Он побледнел, лицо его покрылось испариной, в глазах появилась та самая неземная жуть, которая делала его страшным... “Мне очень-очень больно”, — еле вымолвил он. Я в испуге выскочила в коридор, разбудила дежурную и попросила вызвать “скорую”. “Скорая” приехала достаточно быстро. Медики взглянули на Мишу, на недопитую бутылку коньяка, переглянулись между собой, мол, все понятно, и занялись делом... Через минуту Мише сделали инъекцию понтопона, и ему стало легче... Он вяло улыбнулся, извинился перед врачами за доставленное беспокойство, потом сказал: “Прости, Саська... Это мои дела... Ты же знаешь...” И попросил, чтобы я положила ему на лоб свою руку. Один из медиков, заполняя карточку, спросил: “Вы тот самый Таль?!” “А что, есть другой Таль?” - тут же отреагировал Миша. “Вам надо почки проверить, - сказал врач. - Понтопон - дело опасное...” Они пробыли еще минут десять, взяли у Миши автограф и уехали...