Читать «Эдуард Стрельцов. Воля к жизни» онлайн - страница 128

В.Г. ЦАРЕВ, Заслуженный мастер спорта СССР, Заслуженный тренер СССР: «Эдуарда Стрельцова считаю самым ярким нападающим в нашем футболе, под стать таким выдающимся футболистам, как Пеле и Пушкаш. Но слава не мешала ему оставаться на удивление скромным, добрым человеком, и неудивительно, что его любили не только за великолепную игру. К сожалению, судьба распорядилась так, что свои лучшие годы Эдуард Стрельцов провел не на футбольных полях, а на таежных лесоразработках, в чем, безусловно, прежде всего виноват сам: насколько он силен был на стадионах, настолько же слаб за их пределами. Пройдя с честью огонь и воду, Стрельцов не выдержал звуки медных труб, исполнявших марши в его честь с 17 лет. Раннее признание в конце концов и поломало его жизнь, а любителей футбола лишило возможности восторгаться игрой Стрельцова на протяжении многих лет».

В.В. ПОНЕДЕЛЬНИК, Заслуженный мастер спорта СССР: «Наши пути в футболе с Эдуардом Стрельцовым неоднократно пересекались. Зимой 1958 г. у него возникли первые осложнения, вызванные так называемой «звездной болезнью»: в «Комсомольской правде» был опубликован фельетон. Эдик был выведен из сборной, вылетавшей на тренировочный сбор в Китай. В результате вместо Стрельцова в эту поездку взяли меня.

Затем мы неоднократно встречались и на футбольных полях, и в другой обстановке. Последняя наша встреча как игроков сборной произошла осенью 1966 г. Тогда меня во время матча с командой ГДР провожали из сборной, а Эдуард Стрельцов вернулся в нее после восьми с половиной лет (!). Каким выдающимся игроком был Стрельцов, надо полагать, знают все любители футбола. Но, наверное, немногие знают о его скромности. Лично меня она всегда поражала. Похоже, Эдуард, несмотря на ошибки молодости, связанные с популярностью, до конца так и не понял своего величия и до смерти оставался простым, всем доступным человеком. Каким был и в юности, когда работал на «Фрезере».

ЭДУАРД, НЕСМОТРЯ НА ОШИБКИ МОЛОДОСТИ, СВЯЗАННЫЕ С ПОПУЛЯРНОСТЬЮ, ДО КОНЦА ТАК И НЕ ПОНЯЛ СВОЕГО ВЕЛИЧИЯ И ДО СМЕРТИ ОСТАВАЛСЯ ПРОСТЫМ, ВСЕМ ДОСТУПНЫМ ЧЕЛОВЕКОМ.

Ю.С. САВЧЕНКО, мастер спорта СССР, судья ФИФА и УЕФА: «Я родился на 8 лет позже Стрельцова, поэтому, когда в середине 60-х годов судьба свела меня с ним, более счастливого футболиста, чем я, наверное, не было. Поначалу, правда, авторитет Стрельцова действовал на меня отрицательно – все боялся ошибиться, дать неточный пас своему кумиру. Но Эдик был простым человеком, лишенным зазнайства, менторских привычек. И в конце концов он убедил меня в том, что рядом с ним могу играть неплохо, без оглядки на именитого партнера».

Отдельно нужно сказать о В.К. ИВАНОВЕ, посвятившем Стрельцову главу в своей книге «Центральный круг». Со Стрельцовым их связывала не только игра, но и дружба, знакомы они были почти двадцать лет. Иванов был уверен, что знает Стрельцова лучше и ближе, чем другие. Именно поэтому его мнение о Стрельцове представляется одним из самых интересных и близких к истине. Иванов, рассказывая о своем товарище, проявил и наблюдательность, и проницательность. И главным его выводом стала убежденность в двойственности натуры Стрельцова. В самом деле, читая другие отзывы, отмечаешь порой совершенно противоположные суждения. И кому верить? Кто прав? Видимо, Валентину Иванову удалось отметить главное в натуре Стрельцова, что примиряет противоположные взгляды на этого человека. Стрельцов, по мнению Иванова, оказался средоточием совершенно противоположных качеств. С самого начала было два Стрельцова – Стрельцов-футболист и Стрельцов-человек. То же, разумеется, относится и к другим спортсменам. Но бывает, что человек и спортсмен неплохо уживаются вместе, а бывает, как в случае со Стрельцовым, что ужиться не получается. Вот почему Иванов и написал, что «в нем уживаются мощь и удаль с неумением и нежеланием идти против течения. Он грозен и неудержим на поле, но флегматичен и податлив в быту. Он весь словно соткан из противоречий. В нем мирно соседствуют качества, каждое из которых должно бы начисто исключать другое». Нельзя не признать, что он сильный человек, но в то же время он чрезвычайно слабый. По-своему он необыкновенно благороден – он не любил жаловаться, никогда не выдавал товарищей, предпочитал брать чужую вину на себя, даже если это оборачивалось против него. Он беспредельно добр, «но как часто эта доброта выходила непоправимым, ужасным злом и для него самого, и для окружающих». Благодаря этой противоречивости натуры Стрельцов не достиг и половины того, на что был способен. Сильный на поле, «он становился слаб и незащищен перед превратностями и соблазнами, которые ставит жизнь на пути каждого известного спортсмена, особенно футболиста». Даже друзей вне поля он не выбирал сам – его выбирали. Как хотелось многим похвалиться, что сам Стрельцов был в гостях, сидел за одним столом. А он никому не мог отказать ни в юности, ни в зрелые годы. Так и оставался робким, подверженным любому влиянию и готовым пойти куда угодно. И сколько раз он зарекался, что все, хватит – больше не будет свадебным генералом, не пойдет неизвестно с кем в ресторан, не сядет непонятно с кем за один стол. Но после игры снова подходили, умоляли, и он шел – неудобно обидеть. Он не был тщеславен, в смысле общения никогда не зазнавался. Обвинения в зазнайстве подразумевали не высокомерие, а вседозволенность, избалованность, уверенность, что все сойдет с рук. И ведь действительно сходило. Одарен Стрельцов был настолько, что даже пресловутые «нарушения режима» до поры до времени на нем не сказывались. Но что бы с ним ни происходило, «он оставался все таким же неустроенным, все таким же незащищенным от постороннего влияния, все так же исполненным самых лучших намерений, на пути осуществления которых вечно что-то вставало».