Читать «Щит побережья» онлайн - страница 8

Помешивая похлебку, Атла гневно двигала ноздрями и поджимала губы, словно продолжала мысленно спорить. Она сама не слишком понимала, почему ей так противна мысль пойти поискать приюта в чужой усадьбе. Расставание со старой усадьбой Перекресток было слишком внезапным, и даже память о зареве пожара не могла убедить Атлу, что эта разлука бесповоротна. Искать себе новый дом означало признать прежний мертвым. Нет больше гридницы, где она днем пряла с женщинами шерсть, а вечером Орм и Виндир вечно ссорились из-за лучшего места и нередко завершали ужин дракой на общую потеху. Нет долговязого чудака Арне, который в эту зиму с чего-то вдруг начал к ней подлаживаться: за дурочку посчитал, что ли? Чье-то расположение к ней казалось Атле нелепостью и верным доказательством, что у того не все дома. И Арне погиб, так и не успев поумнеть. Нет кухни, где столом для рабов служил огромный черный камень. Рассказывали, что этот камень лежал себе и лежал на своем месте, а уж кухню, вместе со всем домом, построили вокруг него. Нет неряхи Асрид, которая никогда не закрывала дверь как следует и лишь добродушно махала рукой, когда женщины жаловались на сквозняк. И женщин этих тоже нет. Но образы были так живы и ярки, что хотелось оглянуться, пошарить вокруг: где ты, моя привычная, вечная жизнь? Прежняя вечность сменилась другой, но Атла еще была погружена в старую и нынешняя бесприютная жизнь казалась дурным сном, нелепой ошибкой. Казалось, что они отстали и сейчас догонят: и гридница, и черный камень-стол, и Асрид, и Арне…

По лицу Вальгарда было непонятно, о чем он теперь думает. Ему было лет под сорок, но за те четыре года, что он прожил в Перекрестке, его лицо с загорелой обветренной кожей, резкими морщинами на лбу и вокруг носа, с темной короткой бородой совершенно не изменилось, и казалось, что это лицо, как каменное, не изменится никогда. Вальгарда называли берсерком, но за четыре года ему не представилось случаев проявить себя. Он был очень спокойным человеком, но в его спокойствии чувствовалась такая мощь, что Атла не удивилась и сразу поверила его немногословному рассказу. Не только торговцы, но и иные воины могли бы бежать от него без памяти, поскольку сам его вид уже говорил об очень серьезных намерениях.

— А может, и здесь скажут, чтобы мы убирались прочь! — продолжала Атла через некоторое время. — Скажут, чтобы мы шли к троллям и им несли нашу неудачу. Тогда что?

— Пойдем, — не сразу обронил Вальгард, поскольку Атла ждала ответа.

— Куда? — с напористым вызовом не отставала она, словно желая, чтобы именно он, Вальгард Певец, ответил ей за злую судьбу. — К троллям?

— А хотя бы.

— И прекрасно! — со злым торжеством воскликнула Атла, как будто лучшего ответа не могла и желать. — Пойдем к троллям! Если им так хочется! Наша неудача! Болваны! Глупые, как треска! Они думают, что это наша неудача! Нет, это их неудача! — горячо кричала она, обращаясь не столько к Вальгарду, сколько к тем людям, которые остались позади и которым она не смогла этого высказать. — Она у нас общая! Боятся о нас запачкаться! Нет уж, если неудача пришла, то она достанет всех! Как ни запирай ворота! Мы-то пойдем к троллям, а вот они как тут останутся?