Читать «Шоу будет продолжаться» онлайн - страница 2

Потом на рынке медицинских услуг появилось «ЭВ». Это было что-то из ряда фантастики. Думаю, в своих кругах им уже стали торговать нелегально. После велись споры об этической стороне вопроса: правозащитники говорили, что «ЭВ» – это легальное убийство, врачи парировали: «ЭВ» уже давно живет в наших головах и что отключение от ИВЛ – тоже своего рода убийство». Да, это и называлось так – пассивная эвтаназия.

Марина с тетей следили за этим процессом. Надежда смотрела каждую передачу по этому поводу, и Марина чувствовала ее заинтересованность. А еще Марина видела, что тетя невозможно страдает, что она самой себе больше не нужна. К тетиной радости, вскоре «чудо-лекарство» все же рассмотрели и приняли законопроект об его использовании в особо тяжелых случаях. В законе было, ну, очень много нюансов. Для того, чтобы получить укол «ЭВ» надо было подать заявление – можно и доверенному лицу это сделать, и встать на очередь. За время рассмотрения заявления в твою семью должны были приходить чиновники, юристы, врачи… разговаривать подолгу, читать анамнезы по сто раз, беседовать с участковыми докторами, опрашивать соседей, в общем, работать с твоим конкретным случаем. Потом все они должны были вынести решение.

До этого момента получить право на ассистированную смерть можно было лишь в нескольких государствах. Люди, чтобы избавиться от боли или бесполезного существования, чтобы получить легкую и долгожданную смерть готовы были перелетать за океан. Преодолеть тысячи километров для того, чтобы умереть. Это называлось суицидальным туризмом. Сначала таких больных умертвляли в Швеции и Швейцарии. «Легкую смерть» узаконили в Канаде, Нидерландах, Бельгии, Люксембурге. В США эту услугу легитимировали только в Калифорнии, Орегоне, Монтане, Вермонте, а потом к ней присоединились еще около 25-ти штатов. В России эвтаназию узаконили только сейчас. Слишком долго против нее выступали церковнослужители.

В дверь позвонили. Надежда и Марина ждали этого звонка всю неделю. «ЭВ» им одобрили, оставалась формальная часть.

«Добрый день. Валерий. Я в бахилах, не ищите тапочки», – сказал Марине совершенно сухо юрист.

Он прошел в комнату, к тете. Она хотела ему улыбнуться, но у не вышло. По ее уставшим и погасшим глазам Марина видела, что тетя ждала этой панацеи, ждала этого дня и сейчас очень счастлива, как еще возможно человек может быть счастлив в своем беспомощном и оскудевшем теле.

Юрист был суров, пока доставал свой портфель, раскладывал документы, подавал тете ручку и уверенно вслух прочитывал: «Я, Страстнова Надежда Павловна, 23 ноября 1989 года рождения, согласна на медикаментозное вмешательство, а именно введение мне инъекции барбитурата в качестве анестезии…»

Он читал еще несколько минут лист, наполненный различными медицинскими терминами, в которых, ни Марина, ни ее тетя не могли бы разобраться. Да и зачем это сейчас было нужно? Решение они обдумали и приняли уже давно. Тетя Надя не плакала, она внимательно слушала, смотрела то вниз, то вверх, будто прочитывая озвученные строчки в воздухе и пытаясь до конца впустить их значение в себя. «Я решила убить себя, я больше не хочу мучаться. Я устала… я хочу уйти, я так решила»