Читать «Школьники «ленивой мамы»» онлайн - страница 105

Вполне возможно, что после «впустую потраченного вечера страданий» у принятой и поддержанной дочки появятся силы на подготовку к экзаменам.

Заключение

Есть такая психологическая защита – вытеснение, суть которой в активном мотивированном устранении события из сознания. Проявляется в виде забывания. Забываем о плохом.

Я думала, что у меня о школе остались только хорошие воспоминания. Но когда я начала работу над этой книгой, я попросила читателей моего блога поделиться со мной школьными историями. Читая чужие истории, я вспоминала свои, аналогичные прочитанным.

Ощущение стыда, когда я не могу ответить на вопрос, стоя у доски; переживание того, что на меня сейчас все смотрят, мешало мне подумать и ответить на следующий вопрос учителя.

Ощущение обиды и возмущения, когда меня поставили в угол перед всем классом, причем чужим классом, и за то, чего я не совершала. Я просто шла по коридору мимо класса, а учитель выхватила меня, отчитала, что я срываю урок, и поставила в угол у доски. До меня в дверь класса барабанили какие-то мальчишки, потом они быстро убежали. Возмущенный учитель, открыв дверь, увидел меня. В первом классе я думала, что с учителями нельзя спорить.

Ощущение стыда и ужаса, когда учительница физкультуры заставила одноклассницу, забывшую дома спортивную форму, бегать в трусах и майке. В момент прыжка через козел, есть такой гимнастический снаряд, у трусов лопается резинка, трусы сваливаются… Мне было стыдно быть свидетелем унижения и страшно оказаться на месте одноклассницы. Это был второй класс. Мы еще не знали, что учителей не всегда нужно слушать.

Ощущение стыда и обиды, когда учитель перед всем классом раскритиковал мой рисунок, нарисованный на неаккуратно вырванном из альбома листе. Она держала мой рисунок у себя над головой, трясла им и зло выговаривала: «Ну неужели нельзя догадаться и аккуратно обрезать край ножницами? Как не стыдно сдавать такое?» Это был второй класс. Тогда я еще очень болезненно воспринимала критику.

Ощущение оцепенения, когда на меня орала химичка. Орала очень громко. Как будто решила оторваться за весь класс, за все шесть уроков, что провела, стоя у доски, распинаясь перед «болванами и идиотами, которые ничего не понимают». На меня ни разу в жизни никто так не орал. Мои родители никогда не повышали на меня голоса, и я считала это нормой. Это был восьмой класс. Я уже знала, что на меня нельзя орать. И сказала об этом. А сказав, ушла с урока. Мама разговаривала с классным руководителем, классный руководитель разговаривал с учителем химии, меня уговорили пойти на следующий урок химии. Учитель принесла извинения перед всем классом и никогда больше на меня не орала. Хотя орала она почти на каждом уроке. Краснела, срывала очки, бросала на стол, снова надевала и орала дальше, но не на меня…

Ощущение подставы и предательства. Когда одноклассники, не выучившие стихотворение, предложили на перемене идею, что если весь класс скажет, что стих трудный и его выучить не успели, то учитель просто даст еще время на подготовку и двоек не будет. Все договорились отвечать «я не успел выучить». Я первая по списку в журнале. Я отлично знаю текст, но мы же договорились. Говорю, что не успела выучить, и получаю два. А дальше… Все последующие рассказывают стих. И даже те, кто не выучил, сдали на слабенькую тройку. Как я объясню двойку родителям, волновало меня меньше, чем как я на перемене буду общаться с одноклассниками и что я им скажу…