Читать «Шепот» онлайн - страница 4

— Значит, есть мы отказываемся? — бушевал он, с трудом прорываясь через стену безразличия, которую я возвела, — ну как пожелаете! Но с сегодняшнего дня я ставлю капельницу с питанием, так что хоть обголодайся! — физ. раствор мне прокапывали постоянно, об обезвоживании можно было не говорить, а теперь подключили и питание. Наверное, если бы я хотела, я могла бы выдернуть иголки, но дело было в том, что я не выбирала сознательное голодание, мне просто стало всё равно. Я старательно закрывалась от потребностей организма, от людей рядом со мной, превратившись в одну большую тоску по любимому.

Я лежала и созерцала тёмно-зелёный, брезентовый потолок, но не видела его. Передо мной были только очи супруга. Голубые как глубокие озёра, они то страдали перед моим мысленным взором, то вдруг становились ласковыми, то темно-синими, наполненными страстью. Но в какой-то момент всё начало меняться. Позитивные эмоции исчезли из взгляда, а им на смену пришло презрение и обида. Я понимала и чувствовала, он винит меня в своей смерти, что это я не уберегла, не спасла…

От этого становилось больнее и тяжелее, но я просто не могла больше ни о чём думать. Я не осознавала, бодрствую или сплю. Глаза мужа были перед моим внутренним зрением беспрестанно. Долго бы ли я так лежала? Не ведаю, но в какой-то момент я услышала в своей голове слова: «Ты сходишь с ума». Это не был мой внутренний монолог или звук из вне. Это был просто женский голос, он был низкий, с хрипотцой, значительно ниже моего. Сам факт того, что я его слышу, подсказывал мне — сказанное, правда. На мгновение подумалось, а не всё ли равно? Но ответ пришел тут же, смерть от голода, от раны — просты и легки, для человека мучаемого душевной грустью, сумасшествие же — это одиночная камера, пыточная, на веки вечные.

Я села на кровати и огляделась. В палатке царил сумрак, разрезаемый подрагивающим светом от лампы, у входа. Пациенты спали. Слезая с лежанки, я нашарила ботинки, обула их и вышла на улицу. Темнота, обступившая меня, кажется, поглощала не только предметы, но даже воздух. Я несколько минут стояла и судорожно вдыхала, молясь, чтобы глаза привыкли к мраку, и я смогла различить хоть что-то. Природа сжалилась надо мной, давая моему взору очертания окружающих предметов. Где-то вдалеке, справа, мерцал огонёк, у самой земли.

Я побрела к нему, как мотылёк летящий на свет. Ноги ели слушались и норовили подогнуться при каждом шаге. Но я держалась, не позволяя себе расслабится. Через минут десять я вышла на поляну, посередине которой горел костёр. Удивительно, как я забыла, в поселении всегда есть костёр. Кто-то сидел прямо на почти вытоптанной траве, протягивая руки или ноги вплотную к огню, кто-то умостился на принесённых стульях и лавках, совсем недалеко от меня был ствол поваленного дерева с одним свободным местом. Я подошла и устроилась на нём. Рядом сидел мужчина и кидал в землю большой охотничий нож. Вот за его движениями я следила как завороженная, а кто он сам не взглянула. А через пару минут и вовсе спросила: