Читать «Шадринский гусь и другие повести и рассказы» онлайн - страница 9

Новгородскому губернатору, почитай, было за восемьдесят годов, из разума старичок уже выжил. Сухонький, морщинистый, как кора на сосне, он тер сухие лапки, хихикал и шепелявил:

— Обяжательно гушей доштавить в благородное шобрание… Обяжательно… Гуши Рим шпашли… Благородная птица.

Гусей доставили в благородное собрание. Они расхаживали по паркетам, поскользнувшись, падали, гоготали. Дамы окружили их, рассматривали в лорнетки и кормили орехами: «Скажите: неужели сама государыня их кушать будет? Ах, какие счастливые… Ах, ах!..»

Глава пятая

о значении тугой мошны и о том, как свиделся Епишка с царицей Екатериной

Когда в белесом тумане, на равнине, покрытой вереском и чахлым ельничком, показались дымки и на проезжем тракте гуще пошел пассажир, Епишка обомлел: «Вот он, Санкт-Петербург! Что-то теперь будет?!»

И Епишке казалось, что его сейчас встретят и проводят к государыне, пожалуй, чего доброго, при въезде в колокола вдарят!..

Но как только Епишка подъехал к рогатке, обоз сейчас же задержали будочники:

— Стой, кто едет? По какому делу?

Епишка задрал бороду и важнецки отстранил будочника:

— Куда прешь? Не вишь, кто, государевых гусей везем!

Страж в обиду вошел:

— Много вашего брата тут с филькиными грамотами шляется! Знаем мы этих гусей, учены, слава богу…

Сгребли Епишку с сотоварищи и повезли в арестный дом. Не ожидал такого оборота дела шадринский писец. Однако и тут не стерялся Епишка, благо тугая мошна при нем была. Знал Епишка: ничто не устоит перед тугой кисой — ни запоры, ни замки, ни тем паче государевы служилые люди, которые охулки на руку не клали и, почитай, брали с живого и с мертвого. Стребовал Епишка бумагу и чернила и в тот же день настрочил непосредственно генерал-прокурору Правительствующего сената грамоту:

«Понеже Правительствующему сенату известна монаршая воля, начертанная рукой самодержицы всероссийской о том шадринском воеводе секунд-майоре Андрее Голикове в лета от рождения Христова семь тысяч семьсот семьдесят четвертого. В том начертании августейшей царицей нашей положено: “Любопытно видеть сего шадринского гуся. Каков!” Я, Епиходон, сын Амбросиев, по повелениям губернатора Сибири генерал-поручика Дениса Ивановича Чичерина и шадринского воеводы секунд-майора Андрея Голикова сих гусаков и гусынь в двенадцать персон доставил в град Санкт-Петербург. Но выполнение сенатского решения задержано градской стражей, где я пребываю под арестом, и слезно прошу ослобонить поскорее, дабы гуси не передохли и были доставлены государыне императрице…»