Читать «Чур, мой дым!» онлайн - страница 6

— Во всяком деле ты только знай меня держись, — советовала она маме. — Чего уж только чего я не перевидела: и пахать довелось, и стирала я на всю артель, и свиней резала, а вот теперь и войну одолеть надо. Ты, Полина, я гляжу, не дюжая, легкая, что мой старик. Тебя всякий щелчком обидит.

Мать виновато улыбалась, а я смотрел на нее и видел, что она действительно очень худенькая. В своем легком демисезонном пальто, в ботах на высоком каблуке, — ну совсем как девочка.

Еще издали послышался гул голосов. Все вокруг нас забеспокоились, заторопились к воде. Это вдоль берега медленно поползли вагонетки, доверху груженные тюками и чемоданами.

— Давай! — крикнула маме тетя Глаша и рванулась, как на штурм.

Возле вагонеток началась давка, послышались крики, плачь, ругань.

— Не смотри, — прошамкал дедушка Федор. — Иди-ко сюда, в охотники поиграем.

Дед сидел на деревянном ящике, подставив ветру свою сгорбленную спину в старой солдатской шинели. К ногам дедушки жался Ваня, озябший, неразговорчивый, с насупленным, настороженным взглядом. Он время от времени протяжно повторял одну и ту же фразу: «Деда, а деда, дай дробинку».

— А ты что — охотник? — всякий раз спрашивал дедушка.

И так же всякий раз Ваня отвечал:

— Да, самый наилучший.

— Ну, коли наилучший, дробина нужна, — деловито отвечал дедушка и начинал шарить по своим карманам.

Ваня завороженно смотрел на каждое движение деда, проглатывал слюни. Наконец корявая морщинистая рука доставала из дальнего внутреннего кармана металлическую банку из-под монпансье. Желтые ногти поддевали края банки, и, когда приподнималась крышка, Ваня выставлял замерзшие руки, складывал их в пригоршню и зачарованно ждал, когда дедушка с хитрецой спросит:

— Тебе, Ваня, дробь на медведя али на белку?

— Не, мне цельную щепоть, чтоб птицу влет сшибать, — деловито отвечает Ваня.

— Перехитрил, — добродушно ухмыляется дедушка, — перехитрил, чертенок. Ну, коли так, бери. Вот те щепоть.

Дедушка осторожно берет из банки несколько крошечных кусочков сахара, мелко раскрошенных сухарей, подает их внуку в пригоршню.

Ваня погружает лицо между своими ладонями, берет губами «дробь» и ненадолго успокаивается.

— Ну, мои охотнички, на кого идти собрались, на медведя или на белку? — спросил дедушка, сам начиная игру, когда я присел возле его ноги, рядом с Ваней. А когда в рот ко мне попали горьковатые крошки сухаря и белые острые осколки комкового сахара и мы с Ваней стали дружно почмокивать, дед Федор спросил меня:

— Значит, ты, сынок, к бате едешь?

— Да, к папе, — ответил я не без гордости.

— Он, значит, не на фронте?

— Нет, — сказал я и почувствовал неловкость. — Он заводы строит, — поторопился я добавить.

— Хорошее дело. Знать, особо нужный человек.