Читать «Чужой: Эхо» онлайн - страница 26

В отличие от лесных тропинок, тракт между колонией и нашей резиденцией отлично защищен. Когда его прокладывали, землю перекопали на шесть футов в глубину, чтобы уничтожить корни опасных растений, а вдоль дороги расставили ультразвуковые маячки, которые отпугивают всю живность. С точки зрения экологии – чистой воды катастрофа, но зато абсолютно безопасно.

Вообще на прокладке этой дороги настояло само колониальное правительство. Папа говорит – лучшего доказательства тому, что все оно сплошь состоит из недальновидных лицемеров, нет. Эта борозда исчезнет только лет через пятнадцать после нашего отъезда, хотя следов от самой нашей резиденции не останется всего лишь через год. И это нас, Шиппов, считают бессовестными эксплуататорами ресурсов? Ну-ну.

Кора взглянула на меня так, будто я самое невероятное существо в мире.

Я приосанилась – будто так оно и есть.

– Я приготовлю чего-нибудь перекусить, и мы сходим погулять – конечно, не так, как сегодня, будет в тысячу раз безопаснее. И все поймут, как истинно прекрасен Загрей. Что думаешь?

И правда, почему мы раньше до подобного не додумались? Мишель точно умерит гонор, когда поймет, насколько удивителен мир за пределами колонии.

Хотя, наверное, наивно так полагать.

– Звучит славно, – ответила Кора и наклонилась, чтобы чмокнуть меня в щеку.

Я покраснела и хотела уже чмокнуть Кору в ответ, но тут мне на глаза попался наш забор. И ладно бы просто забор – так нет, перед ним торчали, скрестив категорично руки на груди, мои мать с отцом. Дома меня ждали.

Вот я и попалась.

Итак, мои родители…

Доктор Кэтрин Шипп, практикующий ксенобиолог-бихевиорист, специализируется на внеземной зоологии, то есть работает с созданиями, которых звали бы птицами или млекопитающими, если бы те жили на Земле. Крупные хищники – ее любимчики. Сколько себя помню, у нас всегда жили кошки. Если бы не дурацкие законы Загрея, запрещавшие ввоз животных, у нас и теперь была бы кошка. Еще один повод ненавидеть эту планетку с медянисто-оранжевым небом.

Мама питает страсть к военной выправке и боевой подготовке – отсюда ее идеальная осанка и привычка, чуть что, отправлять на скамейку запасных. На самом деле я хотела бы стать такой как она, когда вырасту. И еще у нее плохи дела с прощением провинностей. Когда она злится – клочки летят по закоулочкам, и в этом-то смысле я точно на нее похожа.

А папа, доктор Джон Шипп, тоже ксенобиолог, но еще и ксеноботаник, паразитолог и энтомолог. Пока маман зависала с колониальными морпехами, папа учился в академиях и институтах. В его честь названо шесть видов инопланетной живности; уверена на все сто, на Загрее этот счет вырастет на позицию-другую, а может, и на целых три. У папы имеется странный пунктик на коллекционирование причудливых сортов чая, а еще он вечно забывает очки, когда выходит из дому, что делает его похожим на чокнутого профессора из научно-фантастических фильмов. На самом деле он совсем не такой.

Если мама никому не дает спуску, то папа, наоборот, никогда не кипятится. Всякую обиду и ссору он предпочитает задавить в корне, пока та маленькая и управляемая. Он донельзя человечен, и если я слишком похожа на мать, то Виола – просто копия отца.