Читать «Чтобы душа проснулась» онлайн - страница 9

А вот сегодня воскресенье, 12/25 декабря, Неделя праотцев. Святое Евангелие читалось о званных на вечерю. Сколько любви Божией, сколько долготерпения к нам Он проявляет каждый день и минуту. Ныне Он зовет нас всех на вечерю любви. «Иди, — сказал Он слуге, — зови гостей, ибо все уже готово».

И начали все, как бы сговорившись, извиняться (Лк. 14, 18). Один сказал: «Я землю купил и надо ее посмотреть, прошу Тебя, извини меня, придти не могу»; другой сказал: «Я волов купил, и надо их посмотреть, прошу Тебя, извини меня»; третий сказал: «Я женился и потому у меня своя вечеря, придти я не могу, не беспокой меня» (ср. Лк. 14, 18-20).

Никто не хочет идти ко Господу: все уклоняются, отказываются — у каждого свои причины, дела.

А Он зовет, зовет, зовет к Себе. Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас (Мф. 11, 28). Ох, не постичь нам любви Великого Бога и, с другой стороны, не измерить никакой мерой человеческое ожесточение, непослушание, самоволие.

Се, стою у двери и стучу! (Откр. 3, 20).

Стучи же сильнее, Господи, стучи, может быть, мы пробудимся, может быть, очнемся от сна греховного, откроем Тебе двери и примем как дорогого Гостя. А уж если, Господи, не достучишься, если мы сами по болезни нашей, по немощи не откроем Тебе, то войди, наш драгоценный и милый Господь. Сам войди к нам через двери затворенные, как Ты входил к Своим апостолам по воскресении, войди к нам, воздвигни нашу немощь, поставь нас на ноги здоровыми, ибо мы так одиноки, что нам и нашей болезни и помочь некому.

Рассказывают, как один солдат, возвращаясь с долголетней службы, замерз у дверей дома своих родителей. Была страшная, бурная ночь. Он долго стучался в дверь, долго просился под теплый кров своего детства. Но стук делался всё слабее и слабее, наконец совсем затих. Когда утром работница вышла на двор за водой, она увидела у дверей скорчившегося от холода солдатика. Окликнув, она не получила ответа. Дотронувшись, она с ужасом поняла, что он мертв. Не достучался, бедненький. Да ведь к кому? В чьи двери? В двери своих родных родителей.

Вот нечто подобное получается и с нами. Он стучит в двери своих родных и любимых чад, а эти двери не открываются. И долго, долго Он стучит, долго просит открыть, долго стремится пробудить спящую душу, а мороз неверия все крепчает на дворе, буря сомнения воет, как голодный зверь. И удары всё слабее и слабее слышатся в дверь, и вот они совсем умолкли.

И что стало со Странником, Который стучал в двери вашего милосердия? Что? — спрашиваю я вас. Может быть, от крайнего изнеможения и невыносимого холода Он застыл у ваших дверей? Может быть, не достучавшись к вам, Он пошел к другим дверям, а потом к третьим, четвертым, и так на Него, ходившего, напали голодные волки и растерзали Его. Или даже свои же люди, которых Он всё стремился пробудить, сговорившись, убили Его. «Да что Он всё ходит по нашим домам, — говорили они, — и нас беспокоит? Разом убьем Его, как злодея, и скажем, что Он вор и разбойник, смущает народ наш, и нам ничего не будет». И вот, когда Он, укутавшись в Свои лохмотья, шел но улице, они из-за угла напали на Него. Сразу несколько человек Он, конечно, не сопротивлялся, как Агнец. Здесь же и бросили Его в глубокий ров, а снежная буря постаралась, замела все следы.