Читать «Чешское фото» онлайн - страница 2
Александр Михайлович Галин
Раздорский. Зайдем ко мне в отель — я дам тебе две пары брюк. Они коротки не будут… Там из этих брюк тебе еще и на два пальто хватит.
Зудин. Ты принял мой вопль близко к сердцу? Ты даешь мне брюки со своего… даже не знаю, как в таком случае сказать?
Раздорский. Скажи — с плеча…
Зудин. В Москве некоторые структуры теперь носят брюки от плеч? Подожди… А ремень вы где затягиваете?
Раздорский. На горле…
Зудин. На чьем?
Раздорский. Все зависит от вкусов…
Зудин. А гульфик?
Раздорский. Гульфик?
Зудин. У нас в Саратове эту часть одежды иногда называют ширинкой. Как вы пользуетесь ширинкой? Охранники помогают?
Раздорский. Для этого держат охранниц!
Зудин. Нет! Я скажу так: ты даришь мне брюки со своего… бедра!
Раздорский. Побереги желчь — поросенка предстоит переваривать.
Зудин. Пашка, это правда, Пашка? Неужели мы вот так вот, как когда-то, выпиваем и говорим на отвлеченные темы? Ну… как ты, счастлив?
Мне грех жаловаться, бывало и хуже — вернулся после тюрьмы сюда, попробовал заняться тем, чем всегда занимался, И если бы мне вот сейчас сказали, Зудин, выбирай — или фотографировать, или на выбор — остальное, я сказал бы — смотрите в объектив, люди!
А твой роскошный вид для меня не неожиданность — ты ведь в молодые годы имел кличку Павлин. По оперению ты теперь настоящий павлин, Павел… Что ты вытворял со своими волосами! Килограмм бриолина в день! — и все для того, чтобы закрепить пробор. Вот итог — на лысине сияет глянец. Нет-нет, этот хмурый дядя все равно похож на того Пашку Раздорского! И все-таки, несмотря ни на что, я повторяю мой главный вопрос — ты доволен жизнью, Павлуша?
Раздорский. Почему с меня капает пот?
Зудин. Мы выпили — и внутри у тебя жарко…
Раздорский. А ты почему не потеешь?
Зудин. Ужас! Я представить себя не могу потным.
Раздорский. Совсем не потеешь? Никогда?
Зудин. Никогда.
Раздорский. Тогда ты — не человек.
Зудин. Возможно. В прошлое лето попробовал выйти сюда на набережную — конкуренты меня побили. Разбили всю мою аппаратуру. В это лето вообще убить могут за лишнего клиента. Я их понимаю, теперь в Саратове редко фотографируются. Аппаратура у меня старенькая. Ужас, как дорого сейчас стоит хорошая камера. Ужас!
Раздорский. Хорошая камера… это, имеешь в виду, какая?
Зудин. Не трогай тему, не надо!
Раздорский. А кого тут снимать, Лева?
Зудин. Лично я, Паша, снимал людей. Пред фотографом проходит вся человеческая жизнь. Снимаешь маленького ребеночка верхом на подушке, потом его в ясельках, потом — в детском саду, потом в школе. Жизнь идет — человек приходит сниматься на военный билет и паспорт, заказывает свадебное фото, и наконец, близкие этого самого человека просят тебя сделать его анфас на фарфор. В овале. И остаются от человека только мои старые негативы. И может быть, никто, кроме меня, его-то самого и не заметил — жил ли он или нет… Совсем недавно дошла до меня простая мысль — фотографии живут дольше, чем люди.
