Читать «Чехов. Том десятый 1896-1903» онлайн - страница 9

Сели. Коньяк в самом деле оказался хорошим.

- Давайте выпьем сегодня основательно, - продолжал Сергей Сергеич, закусывая лимоном. - Я старый бурш, люблю иногда встряхнуться. Это необходимо.

А в глазах было все то же выражение, что ему что-то нужно от Подгорина и что он о чем-то сейчас попросит.

- Выпьем, душа моя, - продолжал он, вздыхая, - а то уж очень тяжко стало. Нашему брату-чудаку конец пришел, крышка. Идеализм теперь не в моде. Теперь царит рубль, и если хочешь, чтобы не спихнули с дороги, то распластайся перед рублем и благоговей. Но я не могу. Уж очень претит!

- Когда назначены торги? - спросил Подгорин, чтобы переменить разговор.

- На седьмое августа. Но я вовсе не рассчитываю, дорогой мой, спасать Кузьминки. Недоимка скопилась громадная, и имение не приносит никакого дохода, только убытки каждый год. Не стоит того… Тане, конечно, жаль, это ее родовое, а я, признаться, даже рад отчасти. Я совсем не деревенский житель. Мое поле - большой, шумный город, моя стихия - борьба!

Он говорил еще, но все не то, что хотел, и зорко следил за Подгориным, как бы выжидая удобного момента. И вдруг Подгорин увидел близко его глаза, почувствовал на лице его дыхание…

- Дорогой мой, спасите меня! - проговорил Сергей Сергеич, тяжело дыша. - Дайте мне двести рублей! Я вас умоляю!

Подгорин хотел сказать, что он сам стеснен в деньгах, и подумал, что лучше эти двести рублей отдать какому-нибудь бедняку или просто даже проиграть в карты, но страшно сконфузился и, чувствуя себя в этой маленькой комнатке с одной свечой, как в ловушке, желая отделаться поскорее от этого дыхания, от мягких рук, которые держали его за талию и, казалось, уже прилипли, стал быстро искать в карманах свою записную книжку, где были деньги.

- Вот… - пробормотал он, вынимая сто рублей. - Остальные потом. Больше при мне ничего нет. Видите, я не умею отказывать, - продолжал он с раздражением, начиная сердиться. - У меня несносный бабий характер. Только, пожалуйста, потом возвратите мне эти деньги. Я сам нуждаюсь.

- Благодарю вас. Благодарю, дружище!

- И ради бога, перестаньте воображать, что вы идеалист. Вы такой же идеалист, как я индюк. Вы просто легкомысленный, праздный человек, и больше ничего.

Сергей Сергеич глубоко вздохнул и сел на диван.

- Вы, дорогой мой, сердитесь, - сказал он, - но если бы вы знали, как мне тяжело! Я переживаю теперь ужасное время. Дорогой мой, клянусь, мне не себя жаль, нет! Мне жаль жены и детей. Если бы не дети и не жена, то я давно бы уже покончил с собой.

И вдруг плечи и голова у него затряслись, и он зарыдал.

- Этого еще недоставало, - сказал Подгорин, в волнении ходя по комнате и чувствуя сильную досаду. - Ну, вот что прикажете делать с человеком, который наделал массу зла и потом рыдает? Эти ваши слезы обезоруживают, я не в силах ничего сказать вам. Вы рыдаете, значит, вы правы.

- Я сделал массу зла? - спросил Сергей Сергеич, поднимаясь и с удивлением глядя на Подгорина. - Дорогой мой, вы ли это говорите? Я сделал массу зла?! О, как вы меня мало знаете! Как вы меня мало понимаете!