Читать «Чехов Том пятый» онлайн - страница 249

- Не будь у вас сына, - кричала она, - мой Коля не сидел бы теперь здесь! Ваш сын погубил его! - и т. д.

Старух едва розняли… Вердиктом присяжных Винкель был приговорен в каторжные работы на десять лет».

- У Никонова прекрасный бас! - услышал Павел Сергеич голос своей жены. - Прекрасный, густой, сочный бас… Я не понимаю, милая, отчего он не идет в оперу?

Павел Сергеич сделал большие глаза и вскочил…

- Ты говоришь, у Никонова хороший бас? - спросил он, выглядывая в гостиную. - У Никонова хо-роший бас?

- Да, у Никонова.

- Ну, матушка, значит, ты ничего не понимаешь… - развел руками Павел Сергеич. - Твой Никонов - корова! Ревет, хрипит, точно из него кишки тянут, а голос вибрирует и дрожит, как пробка в пустой бутылке! Не выношу! Слуху у твоего Никонова столько же, сколько у этого дивана!

- Никонов певец! - возмущался он, возвращаясь через пять минут к столу и садясь писать. - Боже мой, что за вкусы! Этому Никонову в уличные певцы идти, а не в оперу!

Продолжая возмущаться, он сердито умокнул перо и стал писать:

«Генеральша Винкель поехала в Петербург хлопотать, чтобы ее племянника не вывозили к позорному столбу. Пока она ездила, Винкель ухитрился бежать из тюрьмы».

- Какая чудная погода! - вздохнул в гостиной студент.

«Его нашли, - продолжал Павел Сергеич, - на вокзале под товарным вагоном, откуда его вытащили с большим трудом. Человеку, очевидно, хотелось еще жить… Несчастный скалил зубы на конвойных и, когда его вели в тюрьму, горько плакал».

- Теперь за городом хорошо! - сказала Софья Васильевна. - Павел, да брось там писать, ей-богу!

Павел Сергеич нервно почесал затылок и продолжал:

«Ходатайство тетки не увенчалось успехом… Винкель перед отъездом из родного города должен был неминуемо пережить позорный столб, но гордая тетка настояла на своем: накануне гражданской казни Винкель отравился. Его похоронили за кладбищем, в том месте, где хоронили самоубийц»…

Павел Сергеич поглядел в окно на звездное небо, крякнул и пошел в гостиную.

- Да, хорошо бы теперь катнуть за город! - сказал он, опускаясь в кресло. - Погода - антик!

- Ну что ж? И поедем! - всполошилась жена. - Поедемте, господа!

- Э, да кой черт! Мне рассказ оканчивать нужно! Едва половину написал… А хорошо бы оно позвать парочку троек… ямщиков сейчас к черту, сесть на козлы, и - ай, жги говори! Ах, черт меня подери, залетные! Только сначала нужно дома малость за галстух перепустить.

- И отлично! Давайте поедем!

- Ни-ни… ни за что! Не двинусь с места, пока не кончу рассказа! И не просите!

- Так вы идите, поскорей оканчивайте! Пока приедут тройки и принесут вино, вы успеете пять раз кончить…

Дамы обступили Павла Сергеича и затормошили его. Он махнул рукой и согласился. Студент побежал за тройками и вином, дамы засуетились. Прибежав к себе, Павел Сергеич схватил перо, стукнул кулаком по рукописи и продолжал:

«Каждый день старуха Ушакова ездила на могилу сына. Какая бы ни была погода, шел ли дождь, или бушевала злая вьюга, каждое утро часу в десятом ее лошади стояли у ворот кладбища, а она сама сидела у могилы, плакала и с жадностью, точно любуясь, глядела на надпись: «Погиб от руки убийцы».