Читать «Честь Родины» онлайн - страница 20
Николай Петрович Дмитриев
Горнист Журден, которого от обилия съеденной пищи тошнило, проснулся. Решив выбраться на свежий воздух, он в потемках попал в объятия сычевской партизанки.
Думая, что кто-то хочет отнять его дорожное сокровище, Журден ударил бабу кастрюлей и вырвался. На него набросились еще три дюжих сычевки, но бравый горнист успел уже выхватить пистолет и выстрелить. Этот выстрел разбудил спящих.
С криками: «Казак! Казак!» французы выскочили из овина и бросились врассыпную бежать в ночной тьме по дороге.
Запертые в другом овине супостаты от переполоха тоже проснулись, но выйти не могли. Они попробовали разобрать крышу, но первый высунувшийся наружу, увидав перед своим носом вилы и горящую головню, в ужасе свалился обратно.
Французы отчаянно завопили, что они сдаются, но бабы, по незнанию французского языка, поняли их крик совершенно иначе. Сидевшая на крыше с горящей головней жена кузнеца Агафья в испуге закричала старостихе:
— Матушка Василиса, орут они: уйдем, дескать. Может, запалить крышу? Чего доброго, и в самом деле вырвутся.
Девки, державшие подпиравшее двери бревно, заволновались. Старостиха успокаивала:
— Бабоньки, погодите маленько. Может, пощады спросят.
Боясь, что их сожгут, осажденные высунули в знак капитуляции на шесте белую тряпицу.
Но партизанки решили их не выпускать. Став вокруг овина строгим караулом, они дежурили до утра.
На рассвете прискакал бурмистр и с ним человек двести сычевских мужиков с ружьями и рогатинами.
Узнав, в чем дело, бурмистр приказал отпереть овин.
Французов по очереди выпустили и обезоружили.
А в полдень Василисина гвардия уже вела пленных в город. Там их допросили. Весть о том, как французы отбились от казаков, а бабы их в плен взяли, широко разнеслась по всей Смоленской губернии.
Слава о храброй старостихе пошла гулять по народу.
Появились даже смешные картинки с изображением воинственной Василисы. Она была нарисована сидящей на коне с острой косой в руке. Пленные супостаты умоляюще протягивали к ней руки. Под картинкой была подпись в стихах. Старостиха, обращаясь к французам, говорила:
СОЛДАТСКАЯ СЛАВА
Капитан Козерогов приехал в батарейную роту в большом расстройстве.
— Фельдфебеля Громыку ко мне, — приказал он.
Дежурный козырнул и исчез. Через мгновение фельдфебель, вытянувшись во фронт, уже стоял перед ротным начальством.
Капитан Козерогов любил смущать солдат неожиданными вопросами.
Он подошел к Громыке, заглянул в глаза — младший чин стоял навытяжку, не шевелясь.
Капитан усмехнулся. Щелкнул его ногтем по мундирной пуговице.
— А ну, брат, не знаешь ли, скоро война с турками будет?
— Никак нет, ваше высокоблагородие, — прогудел фельдфебель и просиял.
— Врешь! — буркнул капитан. — От меня не скроешь. Радуешься, скотина! Ну, ладно… Так вот-с… — капитанские пальцы забарабанили по краю стола, — завтра будет парад. Смотри, чтоб все блестело, не то…