Читать «Чеснок и сапфиры» онлайн - страница 175

Официант его проигнорировал и пошел в поиске других меню. Юноша выглядел подавленным и смущенным.

Марион смотрела на меня так, словно видела впервые, и я почувствовала, что нужно объяснение:

— Я понимаю, что меню без указания цен — вежливый жест со стороны ресторана, — сказала я четким голосом Эмили. — Я знаю, что это — способ позволить вашим гостям не беспокоиться о стоимости. Но позвольте мне сказать вам следующее: обед здесь стоит восемьдесят шесть долларов с человека, и я не вижу причины, почему это должно остаться тайной.

— Да, конечно, — сказала Марион. — Это очень большая сумма. Кто посмеет обвинить вас за то, что вы хотите сделать вашу щедрость общеизвестной?

В ее голосе не было сарказма, но я чувствовала, что он таится где-то в глубине. Это заставило меня поежиться. Хорошо бы она не отказалась от алкоголя: мне очень хотелось выпить бокал вина.

— Вы уверены, что совсем не хотите вина? — спросил официант, и я улыбнулась, думая, что он, должно быть, прочел мои мысли.

Но Марион ответила прежде меня.

— Нет, не хотим, — сказала она. — Но молодые люди, что сидят справа от нас, умирают от жажды.

— О, — сказал он беспечно. — Я к ним еще подойду.

— Почему бы не сделать это сейчас? — сказала Марион, и в ее голосе послышался звон стали. — Они уже достаточно ждали.

Официант сделал шаг назад. В его позе чувствовалась сопротивление. Марион смерила его строгим взглядом, и он наконец повернулся к влюбленной паре, чтобы принять у них заказ.

— Разве это наше дело? — пробормотала я.

Марион не ответила.

Слева от нас блондинка осушила один за другим два бокала мартини, и теперь она помахивала пустым фужером и требовательно повторяла:

— Еще, хочу еще.

А молодой человек справа от нас гордо сказал:

— Мы хотим шампанского!

— Конечно, сэр, — сказал официант и преувеличенно низко поклонился.

С его стороны это выглядело как насмешка, а не как уважение.

Когда он принес бутылку в металлическом ведерке, то столь же театрально вынул шампанское и продемонстрировал наклейку. Все, что он делал, было правильно, но при этом он умудрялся вкладывать презрение в каждый жест. Медленно вынул пробку, громко хлопнул. Плеснул молодому человеку немного вина и встал со скучающим выражением на лице. Юноша не сделал попытки взять бокал, и официант стал притопывать ногой и, подняв брови, взглянул на меня.

Марион понаблюдала за этим, а потом наклонилась к соседнему столу и сказала очень тихо:

— Он хочет, чтобы вы сначала попробовали.

Молодой человек благодарно ей улыбнулся, взял бокал и отпил.

— Хорошо, — сказал он.

Не глядя вниз, официант разлил вино по бокалам, при этом сделал это так небрежно, что вино перелилось через край.

Девушка ждала, пока он не ушел, а затем взяла свой бокал и сделала глоток. Глаза ее расширились, и она чихнула. Когда я засмеялась — не слишком громко, — она густо покраснела.

Марион бросила на меня взгляд, который я не расшифровала, и взяла свою карту меню.

— Думаю, я возьму биск с омарами, — сказала она громче, чем требовалось, — а потом устрицы, запеченные в раковинах, с пюре из каштанов и калифорнийских орехов. Малиновый чатни кажется в этом блюде неуместным, но — кто знает? — может, и сработает. После этого я возьму говяжью вырезку. Это — единственное блюдо в меню, название которого не звучит претенциозно.