Читать «Черный кот на рояле» онлайн - страница 59

Из своего угла громко хмыкает Воробей и вертит пальцем у виска.

– Оп – ля! На пороге, как из-под земли, вырастает Брагин, потрясая в воздухе рукой с зажатыми в ней тремя червонцами.

– Ну что, развел шефа? – насмешливо говорит дед. – Смотри, рассечет – в жизни не простит.

– Алеха, быстро шпарь в магазин, пока Макаровна не ушла, – пропуская мимо ушей сказанное, оглядываясь и приглушая голос, командует Брагин.

– Подожди! – обрывает Андрея Ермолин. – Здесь не будем, хватит на одно место приключений искать. Давай с выходом. Никуда Макаровна не денется. Она раньше девяти никогда из магазина не уходит. Через полчасика и сорвемся по-тихому. Мало ли Соков кого лично лицезреть пожелает.

Надрывно звонит телефон. Воробей вынужден отложить в сторону почти готовый аэроплан, и, чертыхаясь, взять телефонную трубку.

– Что, трубу поднять кроме меня некому? – ворчит он.

– Птицын… Весь во внимании… Здесь… Передам. – Толя поворачивается ко мне. – Иди в дежурку, там твой заявитель ураганит.

– Как ураганит?

– А я почем знаю. Иди, выясняй.

Глава 10

– Где он? – оглядываю пустую дежурку.

– В камере отдыхает, – невозмутимо заявляет Поляков

– Как в камере? Ты что, офонарел? Мы же договорились. А ну, быстро отпусти!

– Он у тебя не того, – прикоснувшись к виску, говорит Альберт, – в смысле, с головой дружит?

– Семенов что ли? Не могу на все сто ручаться, хотя первое впечатление, что без видимой патологии. Впрочем, все может быть. По головушке ведь конкретно огреб. Мозжечки какие-то друг за друга зацепились и… привет. А почему спрашиваешь?

Альберт поглаживает мочку уха.

– Неприглядная ситуация образовалась, буду принимать меры.

– Какие меры? Конкретнее можешь?

– Куда уж конкретнее. Крыша у твоего Семенова напрочь съехала. Вначале мне китель чуть не распустил, а он, – Альберт указывает на помощника, – до сих пор страдает.

У окна на табуретке, скрестив руки между колен, с кислым выражением покачивается сержант милиции Моисеев.

– За что же это так его…?

– Да я и сам ни как в толк взять не могу, не понимаю, поэтому и спросил. Пришел мужик, как мужик. Я ему стульчик поставил, как договаривались, в уголке. А тут понятой понадобился. Я его прошу протокол подписать. Согласился безо всяких. Даю ручку, а он вдруг застыл, потом вместе с ручкой в коридор. Я его за рукав хватаю, он вырываться. Помощник подскочил, так он его ногой, в этот самый пах. Вдвоем навалились, еле в камеру запихнули. Какие там у тебя с ним дела – не знаю, а я рапорт напишу.

– Это ты сделаешь обязательно, только чуть позже. Мне с ним поговорить надо.

– Добро. Как говориться, получайте тепленького. И за причиненный моральный вред, сам понимаешь… Вот, еще его пакет прихвати.

– Как переговорю – позвоню. Будь на месте.

Предлагаю Семенову присесть на уже знакомое ему место.

– Здесь ваша куртка, – поднимая с пола пакет, говорит он. – Большое спасибо, что выручили.

Прямо скажу – его спокойствие вызывает недоумение. Принимая во внимание последние события и маячащую перспективу быть строго наказанным, он не трясется и не просит отпущения грехов. Передо мной с невозмутимым видом сидит не тот самый Семенов, который несколькими часами раньше, грязный и растерянный, ерзал по стулу, неуверенно что-то мямлил, не зная, куда спрятать нервно дрожащие руки. Но что меня поражает более всего, так это выражение его лица.