Читать «Черный клевер» онлайн - страница 85
Елена Вернер
Несчастный, я все еще пишу о ней. Прошло три месяца…
Был у Кремля. Москва-река так обмелела, можно перейти вброд. Водопроводы не справляются с обеспечением населения питьевой и технической водой. То тут, то там среди коллег слышу подробности проекта канала, который свяжет Москву и Волгу. Немыслимо, потребуется огромное количество рабочей силы. Только вот откуда ее взять? Признаться, я не верю, что проект осуществим, да еще в подобные сроки. И в своих сомнениях я не одинок.
Давно не писал, не хочется. Две недели провел в кардиологии.
Проклятое сердце. Лучше б оно просто прихватывало, я имею в виду, телесно. Так ведь ноет. Как бы распрекрасно было, скажешь ему: забудь, дело минувшее – а оно раз, и забыло. Но было ли в жизни хоть раз, когда сердце отличалось послушанием?
Четыре дня назад Ратников выстрелил себе в голову. Вся архитектурно-проектная мастерская Моссовета стоит на ушах. Говорят, растрата, завели на него дело, вот и не выдержал. Но я не верю.
Идалия Григорьевна отговаривала ходить на панихиду и под конец устроила некрасивую сцену. Сама она не пошла. Я был один. После кремации урну замуровали на Донском. Пришли вообще только четверо, двое из них – вдова с сыном. Что творится с людьми, почему они сидят по норам, словно кроты?
Каюсь, я мечтал, что Нина будет там, даже если для встречи такой мрачный повод. Марта ведь ее подруга. Но нет, не пришла. Я давно о ней не слышал ничего.
Людочка готовится съезжать: после свадьбы они с Сафроновым будут жить у него. Жена волнуется, что нас снова уплотнят, и тогда придется поставить Сашкину кровать в нашей комнате. А я даже не против. Мне, признаться, все эти жилищные дрязги изрядно надоели.
Намедни пошутил с Людой, что замужество ее оттого, что она на годовщину Октября детишкам на утреннике подарки раздавала. Сделала большие глаза. Я ей объяснил:
– Раньше, если барышня хотела выйти замуж, она в новогоднюю ночь дарила подарки семерым детям. Такая примета.
Это мне Нина рассказала однажды, сам-то я такого не знал. Вот и Люся тоже. Покачала головой:
– Ты, папа, меня решительно удивляешь. Верить в приметы?
Чувствую себя трухлявым пнем. Устал.
Я не понимаю, в чем смысл.
Думал, что станет легче, ведь больше полугода минуло с нашей последней встречи. Но легче почему-то не становится, каждый день наполнен вязкой темной морокой, от которой одно спасение в работе, чтобы отвлечься, забегаться. Стоит поднять голову от проектов и планов, глянуть в окно – накатывает, прибивает к полу, так что едва можно пошевелиться. Будто жук на доске у энтомолога. Какой в этом смысл? Любить, изнывать, не имея ни малейшей возможности унять эту тоску, увидеть Нину. Она запретила. Да я и сам в последнее время понимаю и замечаю, что все это не шутки. Становится тревожно, будто тучи сгущаются. О Вяземском говорят довольно часто теперь, и все так многозначительно.
Он упомянул тогда моих детей, жену, это все было недвусмысленно. Угроза, предупреждение. Я твержу себе как заклинание, что поступил так ради родных, чтобы защитить их. Обедаем ли мы вместе в воскресенье, идем ли куда-то, я все говорю: это было правильно. Они стоят такой жертвы. А перед глазами только ее лицо, ее глаза.
