Читать «Черный клевер» онлайн - страница 11

– Эй… ты как? – пробормотала Лора. Он ответил, не открывая глаз:

– Анальгинчику бы. Раздобудешь?

– Да, – с неприличным воодушевлением Лора рванула по коридору.

Бесконечная череда линолеумных стыков, бетонных порогов… Потом влажные пятна на крыльце, красно-белые машины, люди в халатах – и свежесть дождя. Он ведь совсем еще недавно умывал улицы… До всего этого.

Лора завела двигатель и опустила ногу на педаль газа. Только в Замоскворечье до нее вдруг дошло, что, уходя из приемного покоя, она отправлялась искать анальгин в аптечный киоск. И не вернулась.

Было стыдно, совесть не хотела заключать никаких сделок, но Лора упрямо моталась по городу во все концы, нарочно избегая Садового кольца возле Института скорой помощи. И думала, думала, думала… Откуда девочка-цыганка знала?.. А она знала ли? Как она вообще могла знать? Про кровь, про мальчика… Надо было догнать и спросить. Нет, надо было дать денег, тогда девчонка бы вообще об этом не заикнулась. Или, наоборот, рассказала бы больше, все, что увидела в Лоре. Почему она не дала цыганке денег?

Лора часто помогала тем, кто нуждается. Или думала, что помогает. При этом она руководствовалась каким-то своим, не очень объяснимым чутьем. Этому нищему дать полтинник, а мимо того пройти, словно не замечая. Сейчас Лора впервые всерьез задумалась, почему поступает подобным образом. Она не любила попрошаек. Если видела, что человек просит денег – именно просит, пристает, а не стоит, понурившись, – ни за что не раскрывала кошелька. Инвалидов, что в пробках заглядывают и стучат в окна стоящих автомобилей, она всегда игнорировала, особенно когда поняла, что из месяца в месяц инвалиды все те же, одни знакомые лица, и это их работа, как ее работа – возить пассажиров. Как игнорировала и женщину с большим животом, два года подряд стоящую у Китай-города и просящую милостыни «на ребеночка». Живот ее за это время не вырастал и не уменьшался. Лору вид подобных людей оскорблял, хотя она и пыталась себя ругать, мол, негуманно, не от хорошей же жизни они так… Зато обязательно совала купюры в пластиковые стаканчики из-под сметаны, что подрагивали в скрюченных лапках старушек. В этот момент кровь ударяла в голову, накатывал гнев на всех тех, кто позволил пожилым людям побираться… Но на кого именно? На их ли детей, бросивших собственных родителей в старости?.. На государство? Пустые, бессмысленные вопросы. Не ей заниматься такими размышлениями, уж точно не ей.

Она припомнила, как однажды видела нищенку, что сидела на церковной паперти с рассвета до заката, согнувшись в три погибели, крестясь и иногда припадая лбом к каменным плитам. Лица ее было не разглядеть из-за намотанного слоями тряпья. Поздним вечером, когда людей в переулке почти не было, нищенка поднялась, разминая суставы, отставила в сторону картонку с обращением и банку с мелочью, и принялась снимать покровы. Первым делом стянула рукавицы, и руки у нее оказались вовсе не морщинистые. Когда с плеч соскользнула последняя серая шаль, в переулке стояла уже не старуха-нищенка, а обычная женщина, Лорина ровесница.