Читать «Черный всадник (Тетралогия - 3)» онлайн - страница 59

- А сколько ты присвоил драгоценностей и золота, пока был наказным?.. Где это богатство?

- У меня ничего нет. Всем это известно, гетман...

Юрась хищно усмехнулся:

- Врешь! - И к пахолкам: - Всыпьте еще - может, кийки развяжут ему язык!

Вновь посыпались удары. Когда Астаматий потерял сознание, Многогрешный зачерпнул ковшиком ледяной воды и плеснул ему в лицо. Астаматий застонал, открыл затуманенные глаза. Юрась вышел из-за стола, наклонился над ним.

- Ну, теперь сознаешься?

Астаматий с усилием поднял большую черную голову, плюнул прямо в глаза гетману:

- Убийца! Тварь! Тьфу!..

Юрась отшатнулся. Брезгливая гримаса исказила его лицо. Он вытерся ладонью, выпрямился и пнул ногой распростертое тело.

- Повесить! Немедленно повесить!.. И пускай болтается на перекладине целую неделю, чтобы все видели, как я расправляюсь с предателями и изменниками...

Хмельницкий указал пальцем на полковника Вареницу. Тот вскрикнул и упал на колени.

- Пан гетман! За что, пан гетман?

- Где спрятал украденные драгоценности? Признавайся!

Вареница зарыдал, стал целовать сапоги Юрася.

- Был грех, ясновельможный пан гетман... Был грех! Виноват! Каюсь! Только помилуй!..

- Где спрятал украденное?

- Все покажу! Все!

- Нет, говори сейчас!

- Дома... В погребе, в правом углу, за дверями... Закопано в кринке...

- Закопал... В кринке!.. У-у, собака! - Юрась задохнулся от злости. Что же говорить про других, когда мои ближайшие помощники - воры, изменники! О, горе мне! Горе!.. Батько, разве у тебя такие были полковники? Богун, Кривонос, Морозенко, Небаба... Рыцари! А эти...

Он вдруг начал бегать по подвалу. Глаза его сверкали безумием, губы подергивались в гримасах душевной боли и ненависти, кулаки сами собой сжимались - до хруста в суставах пальцев. Пахолки следили за каждым словом и жестом гетмана. Наконец он остановился перед лежащим на полу Вареницей.

- Повесить и этого! Всыпать хорошенько и повесить! Сейчас же!.. И тоже пусть висит неделю в назидание другим!

Пахолки отдубасили Вареницу, потом схватили под руки и, как он ни вырывался, чтобы броситься к ногам гетмана, повели наверх. За ним потащили полуживого, окровавленного Астаматия.

Никто не проронил ни слова. Даже Азем-ага молчал, угрюмо поглядывая немного раскосыми глазами на гетмана.

Только сотник Берендей, казалось, чувствовал себя здесь уютно и в безопасности, на его изрытом оспой лице играла какая-то странная улыбка. Когда наверху захлопнулись двери и в подвале наступила тишина, в которой было слышно, как потрескивает пламя свечи, он сам лег на топчан и обратился к пахолкам:

- Начинайте!

Юрась удивленно уставился на него.

- Ты что паясничаешь?

Берендей весело оскалил зубы.

- А что же, ваша ясновельможность, мне делать? Плакать ли буду, смеяться ли - все одно не поверите мне...

- Но ты присвоил то, что принадлежит моей казне!

- Ну и присвоил... Ей-богу, присвоил!

- Что именно?

- Да вот вшей вдосталь набрался от вашего вшивого войска, пан гетман... Что есть - то есть! - и он подчеркнуто-нарочито стал почесываться.

Юрась вскипел:

- Над кем насмехаешься, дурень? Подумал ли ты, кто я и чью фамилию ношу?