Читать «Черный всадник (Тетралогия - 3)» онлайн - страница 35
Владимир Малик
- Спасибо, батько кошевой! Теперь верю, что поживу еще... А то подумал: как отдубасят этими кийками, - он кивнул на груду длинных увесистых палок, - так и полетит моя душа к Вельзевулу в пекло!
- Отчего же? Иль нагрешил? - усмехнулся Серко, глядя на улыбающееся лицо Гурко.
- Бывало... да и кто на свете без греха?
- А курень зачем подпалил, грешник?
- Сказали переяславцы, что я еще ничего этакого, выдающегося, не сделал.
- Так ты и отчудил?
- Отчудил, батько...
- Захотел, чтобы Палием прозвали?
- Честно говоря, тогда не думал, как меня прозовут...
- Ха-ха-ха! - засмеялся Серко. - Что не говорите, братья, а надо иметь мудрую голову, чтобы придумать такое!
Запорожцы, сгрудившиеся вокруг кошевого плотной гурьбой и слушавшие разговор, весело захохотали. Им начинал нравиться этот человек, которого они едва не отходили киями.
- А вдруг бы сгорела вся Сечь? - спросил Серко.
- Не сгорела бы, батько, - спокойно ответил Гурко. - Все курени заметены снегом настолько, что нечему гореть... Если б сгорел, то только Переяславский...
Вперед протолкался Спыхальский.
- Холера ясная! - воскликнул он. - То и вправду есть мудро, прошу панства, отколоть такую штукенцию! Ну, кто из нас додумался бы до такого, спрашиваю вас? Не-е! Як бога кохам*, не!.. А курень наш Переяславский одна только слава, что курень, скажу я вам! Стены покривились, прогнили ветер так и свищет! Крыша продырявилась, и когда идет дождь, то мы промокаем до костей или же тикаем к соседям! Разрази меня гром, если вру!
______________
* Як бога кохам (польск.) - ей-богу.
- Правду казак говорит! Ей-богу, правду! - вмешался Метелица и повернулся к Стягайло и его приспешникам. - А вы, сукины дети, хотели за охапку гнилого камыша предать человека столбовой смерти! Да его благодарить надо, что заставил нас перекрыть свое же жилье! Что спалил к чертовой матери это гнилье!.. Иль в днепровских плавнях перевелся камыш? Иль у нас руки отсохнут, если мы по снопику свяжем и гуртом перекроем курень?..
- Да и поджег я его не даром, - снова заговорил Гурко. - Я пришел к вам, братчики, не с пустыми руками, а с толикой серебряных талеров, которые с радостью дарю переяславцам, чтобы за эти деньги подправили свой курень... А то и новый построили... - Он достал из кармана туго набитый бархатный кошелек и подал Метелице. - Вот держи, батько!
- Спасибо тебе, брат! - обнял его Метелица. - Вот только не знаю, как нам тебя все-таки звать: в курень принять-то приняли, а прозвища дать не успели!
- Как назовете, так и ладно.
- Дозвольте, паны-братья, мне слово молвить, - сказал Серко.
- Говори, батько, говори! - закричали казаки.
- Нравится мне этот казак, чего там греха таить... И чует мое сердце, что принесет он пользу товариществу нашему... Так что примем его в свой кош и дадим ему прозвище Палий, ибо такое он сегодня заслужил...
- Палием, Палием прозвать! Нехай отныне будет Палий! - зашумели казаки.
- Имени, по нашему обычаю, менять не станем, ибо имя - от бога, его поп дал... - продолжал Серко. - А прозвище, фамилия - от людей, вот мы ее и сменили... Согласен ли, казак?