Читать «Черные крылья» онлайн - страница 186

Всё это много раз было говорено между ними. Но за столько лет сотрудничества убеждённый скептик так и не поверил в действенность нейроэнергетических практик. Только одного секрета особой важности не положено знать даже ему – о Великих энергиях. Эта информация ещё ни разу не выходила за пределы Лаборатории, двух нейроотрядов и кабинета Главного Куратора. Но и она не помогла бы убедить собеседника.

Благо есть люди, которые не только верят в работу на тонком плане, но и непосредственно знакомы с её результатами… Все соображения нужно доложить Главному Куратору. Желательно до того, как ему на стол ляжет рапорт о переподчинении. Или одновременно.

Затянувшееся молчание – вместо ответа на заданный вопрос – собеседник истолковал по-своему:

– Ты хочешь, чтобы я поменял точку зрения. Но я не могу, не обладая той информацией, которой владеешь ты.

Вот молодец! Сам себе создал иллюзию, будто Бродов скрывает от него нечто важное. Уникальный случай! Ни разу за долгие годы этот человек не был замечен в следовании каким бы то ни было иллюзиям. Попробовать воспользоваться?

– Есть информация, которой я не имею права разглашать; мне нужно разрешение. Дашь мне три дня, чтобы его получить?

– Айда вместе в Москву! Там разберёмся.

Николай Иванович не принял лёгкого тона, так как был убеждён, что речь идёт о жизни и смерти. Но принял приглашение. Телеграфировал в Москву, без проволочек получил разрешение на внеплановый приезд и отправился в дорогу.

Самолёт был военно-транспортный, оборудованный для десантирования небольших групп; лавки вдоль стен позволяли устроиться с комфортом. Впервые в жизни Бродов не ощущал в полёте ни дурноты, ни сбивчивого сердцебиения. Он вообще не чувствовал своего тела. Пристроив на колене планшет, он стал карандашом набрасывать аргументы в пользу сохранения сложившихся отношений между Таисией, Лабораторией и соответствующим подразделением нелегальной разведки, чтобы затем выбрать самые весомые.

Ещё раз проанализировав давешнюю беседу, Николай Иванович пришёл к выводу, что мифическое переподчинение его Лаборатории было упомянуто собеседником только в качестве предлога для разговора. Тот не знает о кадровых задачах, поставленных Бродову, не знает, что положение его группы давно обрело стабильность. А спешит по одной-единственной причине: до конференции любые частные вопросы, не связанные с её проведением, для Главного Куратора – несущественная мелочь; есть шанс, что примет решение, не вникая в детали, основываясь на единственном броском аргументе.

С товарищем разговаривать не хотелось, да и время жалко было терять: надо думать, думать, выстраивать стратегию беседы на высшем уровне. Бродов не чувствовал, что по привычке скалится от досады, от чего лицо становилось всё более мрачным и злым. Внезапно бывший товарищ, а ныне – противник пересел к нему, положил ладонь ему на предплечье.

– Николай Иванович, ты не злился бы! Ну, поставь себя-то на моё место. Если б ты считал, что вот так-то и так-то – лучше для дела. Что, так и молчал бы ради дружбы, не боролся бы?