Читать «Черногорец на русской службе: генерал Бакич» онлайн - страница 184

Перешедших было свыше десяти тысяч человек, не считая беженцев. К моменту перехода опомнившаяся кавалерия красных торжествующе подъехала к китайской границе, но перейти последнюю не посмела, так как китайцы для охраны границы сосредоточили много войск. Долгое время со стороны красных неслось пение революционных песен, крики: «ура!», видны были насмешливые и угрожающее жесты по адресу перешедших.

Наши части были интернированы китайцами. Китайцы приказали всем сдать оружие холодное и огнестрельное, даже офицерам не разрешили иметь при себе почетного оружия. Все полученное оружие китайцы отправили в Чугучакскую крепость. Так очутились мы в чужой стране, среди чужого народа.

Всех нас разместили в военный лагерь, находившийся под открытым небом, на берегу реки Эмиль, в 40 верстах от города Чугучака. Здесь на десятиверстном пространстве, по правому берегу реки Эмиль, все части была симметрично расположены, сохраняя свое прежнее управление и названия частей. Для представительства и надзора от китайских властей был назначен при лагере русский комендант с командою китайских солдат. Довольствие было от китайцев, но за наличные средства отряда, с таким расчетом, что каждый интернированный, будь то солдат или генерал, получает продовольствия в сутки: 1/4 ф[унта] баранины и 1 ф[унт] хлеба. Конечно, если бы доставка продовольствия, в особенности хлеба, происходила

Голодный поход Оренбургской армии

221

нормально, то хоть голодно, но все же существовать можно было бы. Ввиду же того, что хлеб доставлялся неаккуратно и с опозданием, отряд иногда должен был голодать. Китайские чиновники несвоевременную доставку хлеба объясняли тем, что будто бы здесь мало мельниц и они не успевают вымалывать достаточное количество хлеба, необходимое для китайского населения, гарнизона и русского отряда. Этого на самом деле не было. Заботливым Бакичем было обнаружено, что китайцы выгодно сбывают муку на сторону.

Казаки и солдаты оренбургского отряда, будучи до конца верными своему долгу, во имя которого перенесли так много страданий, не могли сносить голода и лишений на чужбине, среди неприветливого чужого народа. Многие приуныли и стали выражать желание возвратиться обратно в Россию - домой. Никаких препятствий к возвращению в Россию, как со стороны командного состава, так и китайских властей, не ставилось. Казаки и солдаты уходили «домой» группами, так как отпустить всех желавших сразу не разрешили китайские власти. Каждый из нас знал, что ни один из них не попадет домой, а будут все еще по дороге мобилизованы или посажены по тюрьмам большевиками. Командиры частей, а равно и все остающиеся в лагере, к уходящим отнеслись с должным вниманием. Были отслужены напутственные молебны. Трогательно было расставание с людьми, с которыми у нас в течение столь долгого времени были одни интересы, одни печали и радости. Теперь каждый, отдавшись в руки судьбы, хотел найти лучшее. В то время было трудно сказать: тот ли счастлив, кто идет в Россию, на милость вчерашних врагов, поближе к своим родным очагам, или тот, кто останется, претерпевая разные лишения, на чужбине.