Читать «Через Лету обратно (Запоздалый шестидесятник) (журнальный вариант)» онлайн - страница 3

— Эй, Харон! Обратно не довезешь? Порожняком, что ли, обратно пойдешь? Как же логистика?

— Ну, если обратно я буду перевозить столько же, сколько туда, где смысл? — ответил Харон.

Тоже разумно.

— И у меня отгул! — он зачем-то добавил.

Но! Имея буквочки, все можно. Набил быстро: «Река Лета. Граница жизни и смерти». И появилась — она. Какая-то фактически промышленная речка — и ее, как и все окружающее, в мифологической чистоте не уберегли! Трубопроводы. Дымы. А где сейчас по-другому? Понаехали, понастроили… Мне понравилось. Единственное, чего здесь не было, — моста. Но это уж было бы как-то чересчур! Обратно, как я сейчас сделаю, никто еще Лету не переходил… Размечтался, «первопроходец»! Были! По крайней мере один. Данте Алигьери — плюс.

А в нынешнем замусоренном состоянии пересечь ее, я думаю, легко. Может быть, даже по поверхности, судя по густоте воды. Тем более что я не в теле, дух один! Так что переход будет, скорее, символический. Здоровый дух, однако без здорового тела, увы! Но это восстановимо… наверно. Ну что — вперед? Точнее, назад?

Тело, как ни странно, чувствовалось — сразу по пояс ушел. Говорят, и отрезанная нога чувствуется, но чтобы так — сразу все тело? И нога (воображаемая?) сразу же в ил ушла, и вонючие пузыри забулькали на поверхности… Тоже воображаемые? Вряд ли, судя по вони. В общем, переход Суворова через Обводный канал. Стал вдруг захлебываться. Чем? В смысле — как? Все как и у людей? Как-то нелепо — умереть, пересекая Лету в обратном направлении, согласитесь! По-собачьи поплыл — первый стиль, который освоен мной был, — и, как оказалось, последний. Презервативы плавают! А говорят, «перед смертью не надышишься». Еще как! Таких миазмов давно не ощущал. Выполз на берег. Все тело чесалось! Выходит, жив? Судя по почесухе, да.

— Эй! Счастливчик! Ну что? Оклемался?

Почесуха, кстати, прошла. Видимо, виртуальная была почесуха.

— Почему «счастливчик»? — просипел я.

Счастливчиком в молодости звали меня. Но теперь — исключительно в ироническом смысле. Открыл глаза… Надо мною — агромадная морда! Друг Паша, хирург.

— Ну ты счастливчик! Хорошо, что у тебя мозговой спазм был — сюда доставили!

Я содрогнулся. Но медики любят такое говорить.

— И обнаружился у тебя там какой-то неопознанный объект! Надо вскрывать твою консервную банку. Но не сейчас. Не сейчас. Оборудование ждем!

— Ах не сейчас! Это радует.

— Да, пока не доставили. В начале следующего года приходи. И обследуйся! Но не у меня. У меня тут… конвейер, как в сборочном цехе!

— Скажи, а что это у меня за картинки были в мозгу?

— Так ты же по всем показаниям уже на диск шел — и вдруг как-то выкрутился! — порадовал он.

— На какой диск? — прохрипел я.

— Есть программа у нас — «Вечная жизнь». Душу делаем вечной, перенося на диск. Международная, между прочим, программа! — гордо добавил он.

— И где же вы душу… берете?

— В основном в сети. У кого что вывешено.

— А.

У меня как раз мало что вывешено. И, похоже, не мной.

— Так как же вылез ты? — впился в меня Паша своими глазками-буравчиками.