Читать «Человек, помоги себе» онлайн - страница 90

— Послушай! А как фотография очутилась у Розки? — Ей пришел в голову этот вопрос, как и мне, но я не знала, что ответить, она же сама заявила: — Подкинул, конечно, подкинул!

Я плохо понимала, куда мы идем и где сейчас искать Сироту, ведь их притончик в кинотеатре «Луч» ликвидирован, а если прямо домой к нему, надо ехать на трамвае. Но Лариса шла уверенно, и привела меня к Динкиному магазину. Только Дины на месте не оказалось. Одна из девушек-продавщиц крикнула другой, высокой и степенной: «Надя, тут про Черпакову спрашивают». Степенная завсекцией подошла и недовольным тоном сказала, что Черпакова вообще обнаглела — вчера ей дали отгул, а она и сегодня не явилась на работу.

— Пойдем, — хмуро сказала мне Лариса. Кому приятно выслушивать выговор за подругу?

И мы сели в трамвай. Я решила: теперь-то уж едем к Сироте. Но и на этот раз ошиблась.

Лариса привела меня к калитке на тихой улочке, мы вошли в длинный двор, где было множество квартир, а в самой глубине двора деревянная пристройка к беленой стене, желтая дверь, кирпичный порожек и одно оконце, подслеповатое, задернутое белой занавеской. Лариса постучала, занавеска на окне дрогнула, приподнялась, на нас глянула древняя старушка. Лариса махнула рукой: «Откройте». Старушкино лицо скрылось, и где-то хлопнула дверь.

Я поняла — это та самая халупа, которую Дина и Лариса сняли, чтобы жить вместе.

Мы вошли через сени в низенькую кухню. Перед нами стояла очень худая, словно почерневшая от старости женщина в сером платке, повязанном у подбородка. Она хмуро посмотрела на нас, бросила неодобрительный взгляд в сторону комнаты, откуда неслись звуки гитары, и, поджав бескровные губы, по-хозяйски важно удалилась за темный полог в глубине кухни. Владелица халупы явно не испытывала радости от квартирантки, которую послала ей судьба.

Да и чем могла порадовать Динка?

Она валялась полураздетая, растрепанная, с гитарой в руках, закинув голые ноги на спинку кровати, и неистово била пальцами по струнам, будто играла не на гитаре, а на балалайке. В комнате, тесно заставленной громоздкими вещами, поражал беспорядок — повсюду небрежно раскиданы чулки, кофточки, платья, на столе сохли остатки еды, среди грязных стаканов высилась неизменная бутылка, на этот раз недопитая, с портвейном.

— Скажите на милость! — Дина села, свесив ноги, и с насмешкой согнулась, вроде сделала мне поклон. Увидеть здесь Ларису ей было не в диковинку, на нее она даже не взглянула. А меня сразу обдало запахом духов или одеколона, будто ароматное облако, постоянно окружавшее Дину, распространилось на всю комнату. Должно быть, не один пузырек вылила Черпакова, «очищая атмосферу» этой халупы, где многолетняя затхлость старомодного уюта перемешалась с парфюмерной терпкостью, табачным дымом и винными парами. — Прошу, пане! — Царственным жестом, в котором тоже просквозила насмешка, Дина показала на стол и сама потянулась к бутылке. — Давай стаканы, Ларь! Эх, пить будем, гулять будем, — запела она вдруг пронзительным голосом, притоптывая. — А смерть придет…