Читать «Человек, помоги себе» онлайн - страница 52

Я твердо верила: Леонид Петрович поможет.

Мы ждали его долго. Лариса волновалась: куда ее Кулагина притащила? Но я рассказала про соседа Данилюка и про инспектора Лепко. Услышав, что на учете в милиции стоят и бледнолицая с бородачом, Лариса совсем расстроилась. Про Динку-то она слышала раньше, но значения не придавала: Дина объяснила, что все пустяки, придираются к ней понапрасну: убегала в школьные годы из дому, и все. А бородач-то уже — не шутка сказать! — наркоман… Правда, Лариса его в этой Динкиной компании и видела-то впервые, но все же… Было из-за чего расстроиться.

Леонид Петрович появился с группой сотрудников, и все они тотчас разбрелись по кабинетам, а он пригласил нас к себе.

И сразу стал расспрашивать Ларису об отце.

О Валентине Константиновне я ему сообщила, когда объясняла, почему Лариса в квартире одна. И теперь, лишь поинтересовавшись, через сколько дней приедет мать, он задал вопрос, а давно ли с ними не живет отец? Лариса ответила, что отца она не помнит. Но Леонид Петрович не переставал допытываться, кто он и где находится. И тут я услышала от Ларисы, что ее отец — совершенно легкомысленный человек. Он не заботился о семье — ни о жене, ни о дочери, и ушел от них, когда Ларисе был всего год. И всю жизнь занимается «детской забавой» — он кукловод.

— Кто? — вскинул брови Леонид Петрович.

Лариса повторила: «Кукловод. — И добавила: — Второй Образцов нашелся!» И по тону, каким она это сказала, да и по самой фразе было понятно: Ларисиными устами отца судит мать. Ведь все, что Лариса могла сказать о нем, она знает со слов мамули. А Валентина Константиновна, оказывается, запретила отцу даже бывать в их доме. И он уехал в другой город. Когда Ларисе исполнилось семь лет — прислал письмо. Лариса уже умела читать, он писал на ее имя. Но мать письмо перехватила, разорвала и заявила: забудь никчемного человека. Вот Лариса и не знает, где он. Знает лишь: кукол своих не бросил, продолжает забавляться где-то на Дальнем Востоке, в каком-то театрике.

Но может, он не такой уж и плохой, этот кукольник-сказочник? И что же, в конце концов, произошло пятнадцать лет назад, когда Ларисе был год? Ушел от них отец или Валентина Константиновна сама не захотела жить с никчемным человеком, который отказался променять любимое дело на более «солидный» заработок? Как же смеет Лариса осуждать его, если ей ничего о нем неизвестно? Опять только с маминых слов? А если мама ошибается?

Не помню, так или не так говорил Леонид Петрович, или вообще ни о чем не говорил, а просто выспрашивал, но его расспросы заставляли меня думать о Ларисиной мамуле именно так.

— А у тебя-то чей характер? Может быть, как раз папин? Какие шутки? Разве дети не продолжают своих родителей словами, помыслами, поступками? Ты сама-то хоть знаешь, что такое кукольный театр?

«Странно он спрашивает», — подумала я. Кто в наше время не видел кукольных представлений? Но Лариса именно на этот вопрос ничего не ответила инспектору. Когда же мы вышли из его кабинета и были уже на улице, сказала тихо, словно выпытывая у самой себя: