Читать «Человек, который знал слишком много» онлайн - страница 75

Гарольд Марч взялся за весла и снова начал грести.

- Да, помню, - ответил он. - И еще речь шла о том, что крупная рыба может оборвать леску и уйти.

БЕЛАЯ ВОРОНА

Гарольд Марч и те немногие, кто поддерживал знакомство с Хорном Фишером, замечали, что при всей своей общительности он довольно одинок. Они встречали его родных, но ни разу не видели членов его семьи. Его родственники и свойственники пронизывали весь правящий класс Великобритании, и казалось, что почти со всеми он дружит или хотя бы ладит. Он отлично знал вице-королей, министров и важных персон и мог потолковать с каждым из них о том, к чему собеседник относился серьезно. Так, он беседовал с военным министром о шелковичных червях, с министром просвещения - о сыщиках, с министром труда - о лиможских эмалях, с министром религиозных миссий и нравственного совершенства (надеюсь, я не спутал?) - о прославленных мимах последних четырех десятилетий. А поскольку первый был ему кузеном, второй - троюродным братом, третий - зятем, а четвертый мужем тетки, эта гибкость способствовала, бесспорно, укреплению семейных уз. Однако Гарольд Марч считал, что у Фишера нет ни братьев, ни сестер, ни родителей, и очень удивился, когда узнал его брата - очень богатого и влиятельного, хотя, на взгляд Марча, гораздо менее интересного. Сэр Генри Гарленд Фишер (после его фамилии шла еще длинная вереница имен) занимал в министерстве иностранных дел какой-то пост, куда более важный, чем пост министра. Держался он очень вежливо, тем не менее Марчу показалось, что он смотрит сверху вниз не только на него, но и на собственного брата. Последний, надо сказать, чутьем угадывал чужие мысли и сам завел об этом речь, когда они вышли из высокого дома на одной из фешенебельных улиц.

- Как, разве вы не знаете, что в нашей семье я дурак? - спокойно промолвил он.

- Должно быть, у вас очень умная семья, - с улыбкой заметил Марч.

- Вот она, истинная любезность! - отозвался Фишер - Полезно получить литературное образование. Что ж, пожалуй, "дурак" слишком сильно сказано. Я в нашей семье банкрот, неудачник, белая ворона.

- Не могу себе представить, сказал журналист. - На чем же вы срезались, как говорят в школе?

- На политике, - ответил Фишер. - В ранней молодости я выставил свою кандидатуру и прошел в парламент "на ура", огромным большинством.

Разумеется, с тех пор я жил в безвестности.

- Боюсь, я не совсем понял, при чем тут "разумеется", - засмеялся Марч.

- Это и понимать не стоит, - сказал Фишер. - Интересно другое. События разворачивались, как в детективном рассказе. К тому же тогда я впервые узнал, как делается современная политика. Если хотите, расскажу.

Дальше вы прочитаете то, что он рассказал, - правда, здесь это меньше похоже на притчу и на беседу.

Те, кому в последние годы довелось встречаться с сэром Генри Гарлендом Фишером, не поверили бы, что когда-то его звали Гарри. На самом же деле в юности он был очень ребячлив, а присущая ему толстокожесть, принявшая ныне форму важности, проявлялась тогда в неуемной веселости. Друзья сказали бы, что он стал таким непробиваемо взрослым, потому что смолоду был по-настоящему молод. Враги сказали бы, что он сохранил былую легкость в мыслях, но утратил добродушие. Как бы то ни было, история, поведанная Хорном Фишером, началась тогда, когда юный Гарри стал личным секретарем лорда Солтауна. Дальнейшая связь с министерством иностранных дел перешла к нему как бы по наследству от этого великого человека, вершившего судьбы империи.