Читать «Человек и история. Книга четвертая. Москва коммунальная предолимпийская» онлайн - страница 85

Помимо других мыслей – плохих или хороших, – была и такая, немаловажная для меня. Я ещё не знал своей будущей невесты. Но уж себя я как потенциального жениха уж должен был знать как никто другой. Какой я, чего я стою, на что я годен. После приличного самоедства я всё-таки решил так: пусть этот вопрос решает моя невеста. Как она решит – так пусть всё и будет. Захочет она связать свою судьбу с этим потрёпанным человеком – так мне что и остаётся, так это быть ей благодарным за такое решение. Понятно, что ей будет очень тяжело согласиться на такое решение. Теперь же в моём нынешнем положении я даже немного тешил себя тем, что в случае моего скоропостижного ухода из этого мира тогда уже моей жене останется этот приз – это небольшое жилище. И мои труды, затраченные на его приобретение, не останутся бесполезными.

Так вот, после таких размышлений я даже как-то успокоился. Оберегала меня судьба до сих пор, а что будет впереди – если поживу, то сам увижу. Мозг, после выдачи мне такого яркого надёжного решения, тут же стал загружаться новыми мыслями, не менее необходимыми и донельзя актуальными. Если несколько месяцев тому назад в случае возникновения такой ситуации я мог бы довольно щеголевато принарядиться, приготовить что-нибудь такое, чтобы показать себя с интеллектуальной стороны, уж во всяком случае держать себя уверенно, спокойно, независимо, но каким я могу предстать сейчас, в настоящее время?

На мне была одежда, как я говорил выше, как бы с чужого плеча – даже странно было мне при знакомстве объявить или даже начать оправдываться, что эту свою одежонку я давно приобрёл, а справить попросту не мог, и назвать какие-нибудь асоциальные причины. Всё же я утешал себя, по одёжке только встречают, провожают уже по уму, как гласит пословица. Проще говоря, любопытство «а что будет дальше» вступало в противоречие: а может, всё это не надо, не стоит, только разочаруешь людей, да и сам расстроишься ещё больше. Хотя куда уж больше! Бирюковы уже предупредили меня, чтобы в ближайшую субботу, если ничего не случится, я был готов к рандеву. Ну, я, естественно, стал готовиться, настраивать себя. Устроил себе некий аутотренинг, что всё хорошо и я хорош. Были и такие мысли: как будут Бирюковы выпутываться и заикаясь извиняться, что невеста мне отказала? Что ей увиденное не только не понравилось, а до глубины души потрясло, что она, очень обидевшись, объявила Бирюковым: «Вы уж так меня низко ставите, что могли предложить мне такое!»?

Я всегда даже немного самоуверенно считал себя неплохим знатоком жизни, и случись подобное – я даже не обиделся бы на Бирюковых. Сказал бы сакраментальное «ну что ж, не судьба». Проживу как-нибудь и без чёрной икры. Тут я отломил кусочек чёрного хлеба, достаточно зачерствелого, и жевал его, сдерживая слёзы жалости к себе. По-видимому, такие жизненные эксцессы, как инфаркты миокарда, склоняют к сентиментальности.