Читать «Чёрная смородина» онлайн - страница 198

— Да какая разница? Не помнишь и не помнишь. Я тебе говорю, ничего особенного не было: подошли к мосту и вышли.

— А разве Калинов мост еще был?

— Был.

— Ты же говорила, что его так просто не увидишь?

— А вот увидела, — упрямо гнула свое Лилея.

Мы уселись на скамейке. Погода была прекрасная! Солнце, тепло — весна, одним словом. Рядом присел Стах. Беты с Натали уселись напротив.

— А разве так бывает? — я все еще расспрашивала ведьму. — Разве Калинов мост виден в солнечном свете?

— Отстань, зануда!

А у меня только крепли подозрения, что ведьма что-то скрывает. Но входящий звонок помешал задать следующий вопрос. Я посмотрела на незнакомый номер:

— Слушаю?

— Здравствуй, моя ненаглядная!

В первый момент я решила, что обозналась.

— Наур?.. Откуда у тебя этот номер?

Лилея рядом просияла. Понятно! Как же мне захотелось удавить Верховную. А та, словно издеваясь, щелкнула пальцами — и гилайон переключился на громкую связь. Волки рядом навострили уши.

— Наур, мы вчера все выяснили и попрощались навсегда!

— Я соскучился без тебя, без твоего голоса, без родинки на твоей груди…

Рядом хмыкнул Стах:

— Очень интересно… Особенно про родинку.

Поморщилась от насмешки в его голосе и отвернулась, чтобы поговорить без свидетелей:

— Я оборотень, а ты светлый страж!

— Я все решу. Возвращайся!

Беты на соседней скамейке переглянулись:

— Мужик подписал себе смертный приговор.

Я нажимала сброс, но гилайон завис или… Посмотрела на ведьму. Та сияла, словно начищенная золотая монета.

— Наур, я не свободна. Я встречаюсь с другим мужчиной.

— Ну и что?!

— Действительно! — хохотнул Галич. — Тоже мне проблема!

От хихиканья оборотней мне стало еще хуже. А Гелаев не унимался:

— Помнишь, тебе понравились стихи, которые я читал вчера ночью?..

Стах выгнул бровь и разглядывал меня с насмешливым недоверием.

— …Слушай, услада моего сердца! Это для тебя!

Мое вино искрится в чаше, как солнце утром рано.

Лицо твое нежней и краше расцветшего тюльпана.

Резвится ветер, беспокоя твои густые кудри.

Примятая твоей стопою трава — благоуханна…

А я чуть не плакала, не зная, что делать.

Меня сластями не кормило безжалостное время.

Изведавшему горечь мира, мне только ты желанна…

Я вскочила, подбежала к чаше и бросила гилайон в воду, но связь осталась. Вот ведь ведьма! И я заплакала. Стах тут же обнял меня:

— Ты мое чудо! Что ж, я могу понять этого ненормального стража. Сам влюбился в тебя, как переярок! Но больше чтобы я о нем не слышал! … Пойдем домой?

Я кивнула, протягивая руку.

…Натали Санторо спустя минуту после того, как звонок все-таки завершился, высказалась:

— Да-а-а, назвал бы кто меня "моя жемчужина живая" или "услада моего сердца" — я за ним пошла бы на край света.

— Не понял! — Герв прекратил ржать.

— …А то все "пушистик-пушистик". Двадцать лет одно и то же.

Маюров переглянулся с Галичем:

— Бедный страж уже два раза труп.

А Лилея Дамаскинская молча следила за черной точкой в синем безоблачном небе. Над поместьем летел ворон. Черная птица, раскинув крылья, парила над землей. И натужный пронзительный вороний крик. Ведьма прищурилась: