Читать «Чародейка (дилогия)» онлайн - страница 141
Вадим Олерис
После этого на главный план выступили палач и осужденный. Палач ногтем проверил остроту своего орудия, после чего театральным жестом указал на плаху. Осужденный же повел себя непокорно:
- А последнее желание?! Мне положено!
Толпа зашумела. Судьи коротко посовещались и махнули рукой.
- Давай, только не выделывайся. Чего хочешь?
- Спеть! Принесите гитару!
Судьи переглянулись. Необычное пожелание. Кого-то отправили за инструментом. Толпа зашумела еще громче. Принесли требуемое. Саймон взял гитару, провел рукой по струнам, подтянул немного. Перехватил удобнее, расставил ноги и запел:
Надо мною - тишина,
Небо, полное дождя,
Он проходит сквозь меня...
Лайза залюбовалась происходящим, вопреки трагизму ситуации. Бард стоял на снегу босиком, в черных штанах из тонко выделанной кожи, в белой окровавленной сорочке, пышные манжеты и воротник которой трепетали на холодном ветру. На лице синяки и ссадины, проступившие, когда бард провел ладонью по лицу, размазав грим. Черные распущенные волосы развевались за плечами. И над площадью звучала песня:
Внезапно бард прижал струны ладонью, прервавшись на полуслове, и поклонился слушателям. Зрители мгновение стояли молча, а потом взорвались овацией. На помост летели алые розы. И откуда только достали в это время? Судья недовольно поморщился, не хватало еще, чтобы ненавистный аристократ превратился в любимца публики.
Бард поклонился еще раз, оглядел собравшуюся толпу, и, с улыбкой на устах, подошел к плахе. Встал на одно колено, положил голову в специальное углубление, слегка повернул, устраиваясь. Сделал палачу знак подождать, отбросил с шеи волосы, махнул разрешающе.
Толпа заходилась от восторга, таких эффектных казней в городе еще не было. Палач встал рядом, примерился, занес топор...
...Алая кровь на девственно белом снегу. Под разлетевшимися широким веером капельками тает снег и сердца зрителей. Потрясенно замершая в молчании толпа зевак. Чей-то захлебнувшийся крик. Медленно сползающее на помост тело. Голова, улетевшая под ноги оцеплению. Губы ее все так же искривлены в улыбке...
Лайза развернулась и стала выбираться из толпы. Куда оттаскивают тела казненных преступников, она уже знала. Сейчас же ей предстояло еще одно важное дело.
К ночи от снега не осталось и следа, начался дождь, вскоре превратившийся в бурю с грозой. Улицы опустели, горожане разошлись по домам и трактирам, удивляясь резкой смене погоды.
Ближе к полуночи к большому оврагу за городскими стенами, приблизилась закутанная в темный плащ фигура. Овраг начинался почти от самого подножия стен и с давних времен представлял собой место, куда горожане сбрасывали то, что не хотели больше видеть. Тела казненных, по указанию Революционного Совета, выбрасывали сюда же в овраг. В нескольких сотнях локтей от стен. Чтобы далеко не таскать. А запах? Ну и что с того, что запашок. До руководителей он не доходит, а если мешает кому-то, то это проблемы не революции. Да и вообще, что это вы, любезный, против выбрасывания тел? Может, вы и против казней врагов народа? Может, и против народной власти?