Читать «Чародей с гитарой. Том 2» онлайн - страница 563

— Чувак прав от и до! — пролаял Мадж. — Знаешь, шеф, на свете много чего можно слямзить. Уж я-то знаю. Но тока не талант.

— Какое красноречие! Ну что, оба закончили?

Джон-Том уже подготовил песню.

— Не совсем. Если до тебя еще не дошло — ничего страшного. Я всегда твердо верил в аудиовизуальную поддержку.

Его руки легли на дуару, и он запел.

Из глубин инструмента повалил совершенно незнакомый Маджу эфемерный дым. Густо-фиолетовый, неоново-яркий поток рвался через стык грифов. Выдр отступил на несколько шагов. Уж он-то знал: в такие минуты может произойти все, что угодно.

Что именно — этого и сам Джон-Том подчас не мог сказать.

У музыки есть уникальное свойство, Не всем, очевидно, известно о том, Ее бесполезно держать под замком, Простор — основное условие роста Неважно чего, будь то джаз или рок. Холодная классика, пылкое буги. Желаешь добра ей — гони за порог Мелодию, сердцем рожденную в муке!

На Иеронима Хинкеля все это ни малейшего впечатления не произвело. Он лишь отлепился от спинки трона и взирал на дым с легкой брезгливостью, как на сгусток выхлопных газов на перекрестке Второй и Двадцать шестой улиц.

— Что ж, недурно. — Он слез с трона, подошел к высокому узкому окну, выглянул. По залу пробежала волна звука, могучее мелодичное «ух» — словно разом выдохнула сотня кларнетов. — Похоже, тебе удалось освободить немножко моей музыки. И теперь ее придется возвращать. — Он повернулся к посетителям, недобро посмотрел на них. — Ну и, разумеется, я не собираюсь допускать, чтобы это повторилось. Положа руку на сердце я не хотел отбирать у тебя музыку, но уж коли ты уперся…

Джон-Том с нехарактерной для него усмешкой сочинял новые стихи.

— Хочешь со мной потягаться? Ладно, бери свою тренькалку.

— У меня есть кое-что получше.

Хинкель с нехорошей улыбочкой достал из нагрудного кармана видавшую виды, но исправную губную гармонику. Приложил ее к губам и сыграл несколько базовых, совершенно нестройных нот.

Уже заполнивший зал фиолетовый дым съежился, как от удара. Он почти исчез, но в самый последний момент новый текст и мажорный ключ вернули ему силу.

Хинкель был удивлен. Он даже попятился к трону. Бесследно исчезло высокомерное нахальство. Джон-Том играл и пел, фиолетовое облако напирало.

Наконец Хинкель, видимо, решил, что сейчас уместны более суровые меры. Он тоже запел, и это замедлило, но не остановило продвижение облака.

— Ага, чувак, получается! — Мадж неистово прыгал рядом с Джон-Томом, размахивал мечом над головой. — Задай ему перцу! Покажи, чего стоит настоящий чаропевец!

— Именно это я и собираюсь сделать, — проворчал Джон-Том, — если только ты не снесешь мне башку дурацким мечом!

— Ой, извини.

Выдр поспешил снизить энтузиазм и заодно — оружие.

Хинкель, не в силах одолеть грозный фиолетовый туман и музыку Джон-Тома, с диким взором отступал, пока не уперся в свое помпезное сиденье. В тот самый момент, когда Мадж был готов ринуться вперед и покончить с делом совершенно немелодичным ударом клинка, певец-неудачник отчаянно закричал. То был жалобный плач ребенка, всеми затурканного, никем не любимого, в игры не званного, даже не последнего в классе по успеваемости (это все же лидерство, хоть и шиворот-навыворот), а из последней десятки, из тех, кому успехи в жизни не светят по определению.