Читать «Чайльд Гарольд» онлайн - страница 101

187

Плутарх, в биографии Никия, гл. 29, рассказывает, что трагедии Эврипида пользовались повсюду в Сицилии такой славой, что афинские пленники, знавшие отрывки из них, приобрели расположение своих господ.

188

По Парижскому трактату 3 мая 1814 г., Ломбардия и Венеция, составлявшие со времени Аустерлицкого сражения часть францусского Неаполитанского королевства, были переданы Австрии. Представителем Великобритании на конгрессе был лорд Кэстльри.

189

Фриульские горы – отроги Альпов, лежащие к северу от Триеста и к сев. – востоку от Венеции; их можно видеть с Лидо.

«Заключающееся в этой строфе описание может показаться фантастическим или преувеличенным тому, кто никогда не видел восточного или итальянского неба; но здесь лишь буквально и едва ли с достаточною яркостью изображен один августовский вечер (18-го числа), виденный автором во время поездки верхом вдоль берегов Бренты, близ Ла-Миры». (Примеч. Байрона).

190

Брента берет начало в Тироле и, протекая мимо Падуи, впадает в лагуну у Фузины. Мира или «Ла-Мира», где Байрон провел лето 1817 г. и опять был в 1819, лежит на Бренте, в шести или семи милях от лагуны.

191

Из представителей древней фамилии Эсте, маркизов Тосканских, Аццо V впервые получил власть над Феррарой в XII столетии. Его дальний потомок, Николо III (1384–1441), основал Пармский университет. Его второю женою была Паризина Малатеста (героиня Байроновской Паризины, изд. в 136 г.), обезглавленная за нарушение супружеской верности в 1425 г. Три его сына – Лионель (ум. 1450), друг Поджио Браччиолини, Борсо (ум. 1471), который ввел в своих владениях книгопечатание, и Эрколо (ум. 1505), друг Боярдо, – все были покровителями наук и ревнителями Возрождения. Их преемник, Альфонс I (1486–1536), женившийся (1502) на Лукреции Борджиа, прославил себя, приблизив к своему двору Ариосто; а его внук, Альфонс III (ум. 1597), сначала был другом Тассо, а потом объявил его сумасшедшим и заключил в больницу св. Анны (1579—86).

192

«Знаменитое письмо Сервия Сульпиция к Цицерону, по случаю смерти дочери последнего, описывает – в том виде, в каком он был тогда и находится еще и теперь – тот самый путь, по которому я часто проезжал в Греции во время различных моих поездок и путешествий по суше и по морю: «Возвращаясь из Азии, я плыл от Эгины к Мегаре и созерцал окружавшие меня страны; Эгина была за мною, Мегара – впереди, Пирей – направо, Kоринф налево; все эти города, некогда столь славные и цветущие, теперь лежат в развалинах и запустении. При этом зрелище я не мог не подумать: увы! что же мы, жалкие смертные, волнуемся и мучится, когда кто-нибудь из ваших друзей случайно умрет или будет убит, если жизнь человеческая вообще кратка, и если здесь, передо мною, лежат останки столь многих славных городов». (Примеч. Байрона).