Читать «Цифровой журнал «Компьютерра» № 140» онлайн - страница 6
Коллектив авторов
Возникает вопрос: почему это различие в скоростях не увидели раньше? Как я уже писал, B68 много раз наблюдали в линиях. Нильбок с соавторами полагают, что авторы предыдущих исследований просто не рассматривали такую большую разницу в скоростях. Внутри подобных ядер разброс скоростей обычно не превышает нескольких сотен метров в секунду, поэтому такое большое относительное движение раньше могли проглядеть. Во всяком случае, подняв старые наблюдения B68, Нильбок и его коллеги обнаружили, что столкновение можно было обнаружить ещё десять лет назад.
Теперь судьба B68 кажется окончательно определённой. Столкновение заставило глобулу вздрогнуть, стать неустойчивой — и через какую-нибудь пару сотен тысяч лет неподалёку от Солнца загорится новая звезда.
Василий Щепетнёв: Город критической массы
Желание жить в столице присуще всякому честолюбивому человеку. Как же иначе? Лишь отсутствие средств, необходимость личного наблюдения за поместьем, а порой и распоряжения надзорных ведомств удерживают одаренную личность в каком-нибудь селе, уездном городке, а то и в губернском городе. Он бы и рад в столицу, да обстоятельства не пускают. А город, даже и губернский – не столица. Ни размаха, ни блеска.
"Для вас я бросил свет, бросил знакомство, оставил все удовольствия и развлечения и живу более года в этой дикой стороне, в которой могут жить только медведи да Бальзаминовы..." – пишет отставной офицер Лукьян Лукьяныч Чебаков даме своего сердца Анфисе Пеженовой в пьесе Островского «За чем пойдёшь, то и найдёшь».
Так вот, дикой стороной, в которой могут жить только медведи да бальзаминовы, является... Москва!
Здесь, конечно, присутствует элемент гиперболы. Лука Лукич должен показать Анфисе, что та не живёт, а прозябает, что истинная жизнь не в Москве, а в Санкт-Петербурге, и потому просто необходимо бежать из дому, тайно обвенчаться и попасть в истинный рай России.
В «Мёртвых душах» вундеркинд Фемистоклюс лучшим городом России называет Петербург и лишь после намёка добавляет ещё и Москву.
Таких примеров немало. Отчасти это связано и с соперничеством литераторов Москвы и Петербурга: каждый превозносил свой город и старался так или иначе поддеть город противный. Салтыков-Щедрин пишет о Москве как о городе, который едва не сделался русскими Афинами: «Хотя же впоследствии афинство в нём мало-помалу обратилось в свинство, но и теперь это, во всяком случае, первый в России город по числу трактиров и кабаков». Москвичи изображались особами, дородными сверх всякой меры. Москва, впрочем, за словом в карман не лезла и осаживала петербуржских сосулек, тряпок и вертопрахов в меру возможности. Однако возможностей было мало: власть концентрировалась в Петербурге, и всякий москвич не прочь был перебраться в город на Неве, ежели при этом мог рассчитывать на соответствующую должность.
