Читать «Циклоп и нимфа» онлайн - страница 23
Татьяна Юрьевна Степанова
– Все чертовы печки дымят в доме, угорают, – жаловался он Мамонтову. – Дом большой, и топить сейчас нельзя – сплошной угар. Два лакея угорели и девчонка сенная, еле откачали. Я управляющего спрашиваю – как так? Почему за домом не следили? Почему все дымоходы не прочищены, почему забиты? А дворовые только кланяются, как болванчики, – «ужо, ужо батюшка-барин, это все воронье своих гнезд понавило в трубах. А сейчас и снега набило туда. Вот, даст бог, распогодится, буран утихнет, начнем с божьей помощью прочищать потихоньку». Ведь для этого ж они в имении живут! Чтобы порядок поддерживать. Так нет! «Ужо, ужо». Вот и стесняю я теперь тебя, Клавдий, в твоем номере гостиничном. А там жить пока нельзя – либо замерзнешь, либо угоришь. Как только объявят эту самую «волю» – выгоню всех дворовых к чертям собачьим! Детины ражие, а только в карты режутся и дрыхнут! Выгоню к свиньям! Пусть идут ремеслу обучаются, торгуют, на жизнь зарабатывают, а не на печи в людской бока отлеживают. Оставлю себе одного лакея на жалованье – из старых солдат. А всех этих дармоедов – вон!
Мамонтов был даже рад этому самому «ужо-ужо». Они с Александром Пушкиным-младшим в результате были неразлучны. Вот и в эту ночь только вернулись вместе с заседания Дворянского комитета, собранного для обсуждения всеми ожидаемого Высочайшего Манифеста.
– Меланья прислала ко мне своего лакея спросить – со мной ли жена, – продолжил Александр Пушкин-младший. – Я сказал: нет. Встретил ее здесь в гостинице – извинился, что не могу ее в имение пригласить из-за чертовых печек. Такой стыд. А когда ругался там, в доме с дворовыми вдруг неожиданно Аликс – в теплом возке, ямщик на козлах, как сосулька. И тоже спрашивает, со мной ли Софи? У нее здесь в пяти верстах от города имение ее дяди покойного, по наследству ей досталось. Она едет туда счета проверять. Как-то все с мест насиженных вдруг сорвались, как птицы перелетные. Этакая всеобщая нервозность, брожение умов… Словно пласт какой-то сдвинулся.
За окном слышались пьяные крики. И внезапно в темных мутных небесах взорвался фейерверк.
– Распоряжение по уездам сверху – устраивать балы, маскарады, народные гулянья, поддерживать у населения бодрый дух в ожидании реформ, – Пушкин-младший хмыкнул. – Праздновать невесть что. Противостоять общественному унынию. Слышишь, как орут? Это офицеры в трактире гуляют. Теперь до утра. Между прочим, Гордей Дроздовский тоже здесь. Я его видел мельком. Вроде как следует в свой пехотный полк. А на самом-то деле…
– Ну, раз Меланья Скалинская здесь задержалась из-за непогоды со своими крепостными актерами, – усмехнулся Клавдий Мамонтов. – Слышишь, как они стараются? Сами себя перекрикивают.
Актриса в тулупе и маске, изображающая нимфу Галатею, хрипела это надсадно вперемешку со старческим кашлем и била в тамбурин.
