Читать «Цикл «Пограничник». Рассказ I. Пройти по последней грани» онлайн - страница 8

– Там нет ни разума, ни его следов – ничего.

– Мы обнаружили следы действующего и прогрессивного разума в этой пустыне. Но не обнаружили разума. Ищите его.

– Его нет, командир.

– Возможно его нет. Но возможно, что он скрыт от нас. Тогда он для нас опаснее других.

– Это только силовые поля, вспышки активности излучения.

– Вспышки активности закономерны, Айнер. И рельеф планеты подчинен определенному порядку.

– Я учел, что разумные объекты могут быть невидимыми для меня, но не обнаружил никакого излучения мыслей – ничего схожего с кодированным сигналом.

– Это может быть незнакомый нам код, неразличимый нами среди помех. Ищите систему во всем, что дает вам сигналы.

– Так точно, командир. Только стабилизационное поле глушит сигналы…

– Будьте на границе поля.

– С границы четко, без искажений, до меня дойдет только часть лучей… только высокочастотный сигнал.

– С границы вы не будете видимы и ваш ментальный сигнал не будет различим. Пересечение границы – это риск быть обнаруженным.

– Я готов рискнуть.

– Мы, нет. Такой риск недопустим. Не покидайте полей – внедрений в чужую среду быть не должно. Мы вмешиваемся только в крайних случаях, только при прямой угрозе. И угрозу блокируем точечными рассчитанными ударами. Помните это, Айнер.

Запись №6 04. 10. 1 год Эры Единства 01:30

Над пустыней всходит белое солнце, но я на него не смотрю. Зверь неподвижно застыл подо мной, вздыбив шерсть. Он топорщится не от злобы или усталости после ночного похода – от холода, который заставил и меня поднять ворот шинели. Я сцепил на груди руки и свел плечи, но все равно стужа пролезает за ворот, цепляясь за шею холодными когтями… Мы стоим на самой границе стабилизационного поля – сюда с отголосками пронизывающего ветра прокрадывается утренний холод пустыни. Белые кристаллы отражают свет, почти не пропуская, не собирая лучей… К вечеру от дневной жары не остается и следа… А ветер порой нагоняет настоящий мороз. При свете одинокой утренней звезды эти просторы почти неотличимы от ледяных и снежных пустынь Хантэрхайма. Поверхность покрыта вечной стужей, когда звездные лучи сжигают жаром, рушась сверху и подымаясь отражениями снизу.

Всходящая звезда мерцает еще слабым и прохладным лунным светом – пускает ко мне клин искрящейся тропы, прорезающей пустыню все четче и резче… Поднятая ветром кристальная пыль, затянувшая горизонт хрупкими отсветами, разгорается ярким заревом… Горизонт теперь не затянут – он просто засвечен… Лучи столбами и клиньями бьют из-за этой призрачной линии. Атмосфера этой планеты слаба и чужда мне… Почти ничто не фильтрует здесь жестких космических лучей. И гравитация давит мне на плечи непривычной тяжестью… Выйдя из стабилизационного поля, дышать без тяжелой маски я не смогу – с облегченной маской душно мне и здесь, на границе. И расстояние я смогу преодолеть за пределами поля в считанные километры. Но прежде, чем я свалюсь от усталости, – я просто сгорю под утренней звездой. Я криво усмехнулся сам себе и бросил стремена…

– Подъем!

Взъерошенный крысюк забрался ко мне на плечо… Схватил его так, что он только “руками” развел, зажатый у меня в кулаке. Я подключил его маску так, чтоб он ядовитым газом не надышался, проверил его снаряжение – ранец и поясные ремни, фильтры и кислородные блоки… Порядок.