Читать «Цикл «Историк». Рассказ IV. Под ударами мрака» онлайн - страница 4
Стас Северский
Но Олаф все равно не обрадовался. Он, все еще молча, поднялся на ноги, запустил руку в разметанные по плечам волосы и устремил грозовой взгляд на офицера, уже готового вспыхнуть негодованием.
– Олаф, не смотри на него так – он же вспылит… Он же офицер – к грубому обращению не привык… А мне пришлось ему нагрубить – я же ему руки скрутил и…
Олаф опустил нагнетающий бурю взгляд в пол, постоял на месте и собрал шнуром волосы. Это плохой знак – он собирает распущенные для вольного ветра волосы только перед сражением. Улыбка сошла с моего лица – я снова сделал что-то не так… Но я не могу понять, что именно, и на меня находит, тяжелеющая с каждой секундой молчания Олафа, растерянность…
– Скажи хоть что-нибудь, Олаф…
Я обернулся ему вслед, когда он прошел мимо и вышел на затихший в безветрии мороз…
Осторожно взял под локти кипящего досадой офицера – так, чтоб не причинить ему вреда, ведь его руки связаны за спиной “шнуром”, слабо светящимся в полумраке и пропускающим искрой блеклые огоньки…
– Идите вперед. Мне надо ему объяснить, что вы не такой, как прежний офицер. Тогда он не поступит с вами, как с ним, – с прошлым офицером. С вами же не надо так поступать…
Офицер в ответ весь вздернулся и завелся. Что-то они все нервные такие… Но я терпеливо сдержал дерганного офицера и отвел его к Олафу, и поставил его перед Олафом, замершим с крепко сжатыми на груди руками посреди сияющих на солнце снегов…
– Олаф…
Он стал еще бледней, будя силу зверя и борясь со злым духом, приходящим к нему с этой силой перед сражением по зову или просто, повинуясь привычке. Он теперь старается не отпускать этого духа на волю. И сейчас, оттесняя его холодным рассудком обратно, в буйные глубины инстинктов, он сжимает зубы и молчит. Только, кажется, у него что-то не получается с контролем над этим злом. Когда он посмотрел на меня и на моего пленного, ему пришлось сжать и кулаки. Но я не понимаю, что заставило его дух разразиться грозой. Я понял, что это как-то связано с офицером, но… Этот офицер никак не напросился на что-то такое – ни словом, ни делом… Не знаю, чем он плох, чем Олафу не угодил… Наверное, для Олафа он слишком чистый и блистающий… Но я же его не из зоны боевых действий взял, а из светлых чертогов Хантэрхайма. По мне, он очень даже неплохой – даже очень хороший… Только огнеопасный чуть.
– Олаф, ты же сказал, что нам офицер нужен, – для сложного расчета и для схем…
Поджав побледневшие, искусанные в кровь, губы, Олаф не сводит напряженного взгляда с офицера, стоящего перед ним со связанными за спиной руками с таким достоинством, что мне за эти крепкие путы стыдно становится…
– Не такой офицер, Ханс.
Рука Олафа легла на ножны, сделанные из облезлой вытертой шкуры… Я заволновался пуще прежнего…
– Не будь таким придирчивым… Он не плохой. Не хуже других.
