Читать «Цепные псы Россы» онлайн - страница 210

– А ну-ка, поднимите руки побыстрее, а то я нервный в последнее время, – раздался позади тихий вкрадчивый голос.

И тут же прозвучало:

– Крот, чего ты с ними церемонишься? Стреляй летианскую шваль! Не жалей!

* * *

Прелат выглядел резко состарившимся ребенком. Маленькое иссохшее тело, обтянутый кожей череп и большие глаза, с состраданием смотревшие на вошедших Поля и Майю. Он лежал на большой кровати под балдахином и от того выглядел еще меньше. Увидев его, Поль почувствовал, как неприятно сжалось сердце. Неожиданно больно было видеть Прелата в таком состоянии. Поль и сам не подозревал, что этот гореван так ему дорог.

Духовный лидер гореванов умирал. Война, охватившая весь подземный мир, выела Прелата изнутри. С каждым новым убитым его тело покидала жизненная энергия. Каждый павший на поле боя гореван становился еще одним гвоздем в крышку его гроба. Каждую смерть собрата он воспринимал, как свою собственную. Он пытался поддерживать братьев, дарил им частички себя, но силы заканчивались.

В комнате было темно и сыро. Дымно чадил факел на треножнике в углу. Возле постели Прелата стояла на коленях Плакальщица. По безликому лицу стекали слезы, но она не вытирала его. Капли собирались в ручейки и падали на пол.

– Я вижу вас, входите, друзья! Печально, что все так обернулось, – прозвучал тихий голос Прелата. В его голосе слышался хрип воронья. Речь давалась ему с трудом и через боль, но он хотел говорить.

– Присаживайтесь! Я ждал. Ждал кого-нибудь из вас. Я надеялся, что вы меня не оставите. И я счастлив, что вы пришли ко мне.

Поль почувствовал себя неловко. Ему показалось, что Прелат принимает его за кого-то другого.

Но он последовал предложению и приблизился к постели. Плакальщица даже не шелохнулась. Казалась, она его не видит. Майя подошла к Прелату с другой стороны и села на постель.

– Там, снаружи, страшно. Там многие умирают. Зачем смерть, зачем все это? Почему эти страшные люди так ненавидят нас? Ведь мы ни в чем не виноваты. Мы хотели жить так, как завещали нам предки. Мы никогда никого не трогали и не обижали. Мы позволяли им селиться рядом с нами. Мы приютили их на нашей планете. А они погнали нас прочь из домов. Теперь выжигают огнем и свинцом наши жилища. Я не желаю им смерти и боли. Никто из живых не заслуживает этого. Жизнь – чудесная выдумка, зачем же с ней бороться. Как жаль, что они не понимают этого. Не получилось. Все годы работы пошли прахом. Мы хотели изменить их, но они не хотят меняться. Мне жалко их.

– Простите, Прелат, – Поль больше не мог молчать, он видел, какие муки испытывает лежащий перед ним человек. Весь ужас этой войны он пропускал через себя. Он испытывал все муки умирающих, страдающих и раненных гореванов, и при этом продолжал жалеть своих врагов. Для Поля это выглядело чудовищно. – Но вы говорите ересь. Как можно жалеть своего врага?

– Вы очень молоды, вы очень наивны, вы мало прожили на земле. Враг, он такой же, как вы и я, только сознание у него другое. А сознание, оно продукт брожения среды. Вы судите летиан за то, что они летиане, но разве можно судить их за это. Какой у них был выбор, они родились такими, они жили среди подобных себе. Для них лозунг «Убить горевана» – то же самое, что почистить зубы перед сном. Они никогда не задумывались об этом. Они привыкли к ненависти к нам. Они живут в клетке, в резервации, построенной когда-то их прадедами и прадедами их прадедов. Жизнь в клетке уютная и сытая, а если пожелать странного, разрушить клетку и вырваться за грань, тебя посчитают сумасшедшим и запрут в желтом доме. Либо ты уйдешь туда, где для такого, как ты, есть место. Таким был Егерь. Я видел главной целью своей жизни – показать таким странным людям выход из клетки. Я верил, чем больше людей покинет клетку, тем хрупче и ненадежнее она станет.