Читать «Центральный зомбилэнд» онлайн - страница 87

Ах да, сообщение. Что же оно значит? Какой отпуск? Какой регламент? Почему смайлик плачет? От нерешаемых вопросов уже появились неприятные ощущения в желудке. Кстати, а что это за параграф? Это ведь можно выяснить. Зомби-регламентов в М-полисе было не так уж много. Пять или шесть. Она, правда, слышала только о двух ? Трудовом и Вещевом, или Имущественном, она уже смутно помнила название. Да и к чему какие-то сложные правила в мире, где всем руководят инстинкты зомби. А там, где не хватает инстинктов, включается элементарное понятие об адекватности.

Номер параграфа в сообщении работал как ссылка, которая перенесла Лину на страницу с текстом документа. Счетчик кликов внизу страницы поздравил ее с тем, что она первый посетитель за сегодня. Текст параграфа был написан неадекватно сложно. Многочисленные «в случае», «если», «исходя из» и аналогичные ненужности явно пытались что-то скрыть за бесконечной вереницей букв. Все-таки придется подождать Кирилла…

С этим выводом, серьёзно облегчившим ситуацию, Лина уже поднималась со стула, когда новое фиолетовое послание вернуло ее на место. Медицинский центр Северо-запада уведомлял ее, как единственное близкое лицо, указанное в персональной карточке (чьей карточке?), о том, что ее постдруг… в результате технической аварии… госпитализирован… (ну да он сам ей звонил и говорил об этом)… и по причине ущерба, несовместимого с дальнейшим жизненным функционированием (какие длинные слова, Кирилл же говорил, что его просто поцарапало)… утилизирован… грустный смайлик… букетик с черной лентой (она сама посылала такие подругам, потерявшим родителей)… Утилизирован! Кто утилизирован? Ее Кирилл? Она смотрела на буквы и все еще не могла понять их смысл. Кажется, придется ждать Кирилла, чтобы он объяснил ей и эту ерунду. Только как же он придет, если он утилизирован?! Ведь это значит, что его нет… Нет в этом мире… Нет и не будет! А кто же тогда к ней придет? Для кого она готовит спагетти? Ей одной этого слишком много! И кто сегодня ляжет спать рядом с ней в их кровати? А завтра?

Она сидела за столом, уронив на колени руки. Она всегда сидела на этом месте. А напротив всегда сидел он… тот, кого утилизировали… Кирилл. Это стало почти инстинктом – садиться именно с этой стороны, точно так же, как и ложиться справа от него в постели… Справа от Кирилла. Так странно называть живым именем того, кого уже нет. Странно и неприятно. Как будто имя оторвалось от его владельца и пытается занять его место. А ей не нужно имя, ей нужен он, тот, с кем она прожила рядом столько лет. И как она будет сейчас без него?

Лине стало невероятно жаль себя. Нет, ей, безусловно, было жаль и Кирилла тоже. Но ведь он был утилизирован и ничего более плохого с ним точно уже не случится. А с ней? Сможет ли она когда-нибудь вновь вести обычную, адекватную жизнь? Сможет ли она найти снова то спокойное счастье, к которому приучил ее он… тот, кого утилизировали? Для этого, по крайней мере, нужно найти и привести в дом другого зомби-мужчину. Ей ведь всего двадцать восемь лет, а в таком возрасте жить одной для зомби-девушки – это прямой путь к неадекватности. Лина даже на мгновение представила, как какой-то посторонний зомби, с размытым пока лицом, заходит в их спальню, раздевается, ложится в их постель, чтобы реализовать с ней инстинкт близости… Она непроизвольно содрогнулась, и к горлу подступил тугой тошнотный комок. Нет уж, лучше быть в неадеквате… Ее снова дернуло. До чего только не додумаешься в одиночестве.