Читать «Хроники Червонной Руси» онлайн - страница 17

Тиуны и вирники Ярополковы трудились здесь вовсю. Жаждал прибрать к рукам богатство Перемышльской земли молодой волынский владетель. Спрашивал со своих слуг строго за недостачу даней и вир, но и на лихоимства частые закрывал глаза. А меж тем люд градской, привыкший к более вольной жизни, потихоньку роптал.

Среди купцов и бояр Перемышля зрело недовольство властью Ярополка. Тут как раз и примчались в город обиженные старшим князем трое братьев Ростиславичей. Первым делом поскакали верные братьям люди по сёлам и городкам окрестным, набирали ратников в молодшую дружину. Да только всё одно невелика была у князей-изгоев рать, не хватало им звонкого серебра, чтоб платить за службу и содержать достаточное число умелых воинов. Приходилось вздыхать да думать, куда бы податься. Или наняться на службу к ромеям, сторожить императорские покои в Константинополе? Или отъехать к матери в Хорватию? Или к какому князю пристать?

Сиживали за столом в горнице терема, думали, гадали, как быть. Грамоте Ярополка не верили, ехать в Киев ко Всеволоду тоже не спешили – опасались дядькиного гнева.

– Может, правильно Коломан нам писал? В Унгвар нам путь держать? – сомневался Володарь.

– Ты уж, братец, вовсе, яко угр, стал. Не Унгвар, но Ужгород – тако сей градец исстари кличут, – с грустным вздохом заметил Василько.

– Да тут не токмо угром – волком станешь, без волости сиживая! – недовольно ворчал Рюрик.

– Надобно нам с боярином Вышатою потолковать. Другом, товарищем ратным отцу нашему он был, – предложил Василько.

Теперь уже очередь грустно вздыхать пришла Володарю.

– Что, озёра синие Аннушки, свет Вышатичны, покоя не дают? Может, ты и прав, да только чем нам Вышата поможет? Тем паче ехать обратно на Волынь, в Ярополковы лапы, в пасть волчью – нет, пускай другие охотники туда суются!

Так ни к чему покуда не могли прийти братья. Не знали они, как им теперь поступать, что делать. Володарь собирался уже было ехать в Ужгород, в угры, Василько думал о службе в Царьграде, Рюрик вообще никуда уезжать не хотел.

Сидели они, смотрели друг на дружку, спорили, кусали уста.

…Однажды хмурым вечером постучались в ворота Перемышля несколько закутанных в мятелии всадников. Стояла поздняя осень, последний палый лист, прибитый холодными каплями дождя, догнивал на сырой земле. Сан вышел из берегов, бурлил, клокотал, грозя порушить мост. В столь унылую пору пустели оживлённые шляхи. Потому и таким нежданным был приезд неведомых гостей.

В горнице терема один из прибывших стянул с головы шелом с прилбицей волчьего меха, пригладил взъерошенные волосы, попросил испить кваску.

– Ты, что ли, Давид?! Здорово, княже! – узнал вдруг Рюрик такого же, как и они, безземельного, князя-изгоя Давида Игоревича.

– Он самый, братцы! – рассмеялся Давид. – Вот, прибыл к вам. Такое дело! Человека одного привёз.

Он расстегнул алый плащ-корзно, подбитый изнутри мехом, стал стягивать через голову кольчугу. Сняв, передал её челядину, расположился по-хозяйски на лавке посреди горницы, знаком подозвал высокого худощавого молодого человека лет двадцати со смуглым лицом, облачённого в долгую суконную хламиду. Густые чёрные волосы незнакомца перехватывала золотистая лента. Несмотря на невеликие лета, он уже успел отрастить довольно долгую окладистую курчавую бороду.