Читать «Хромой барин» онлайн - страница 26

– Кондратий, штаны!

Кондратий вошел, держа на руке просторные штаны, поклонился и сказал:

– С благополучным вставанием.

– Ну как, все благополучно? – спросил Александр Вадимыч.

– Ничего, слава богу, все благополучно.

– Ничего не случилось, а?

– Будто ничего.

– А мужики приходили?

– Мужики действительно приходили.

– Что же ты им сказал?

– Да сказал, что, мол, барин велел в шею гнать. – А они что?

– Да ничего. Потеснились. Одно занятие – затылок чесать, ежели скотину выгнать некуда…

– Это еще что за разговоры? Смотри, Кондрашка… Александр Вадимыч свирепо уставился на Кондратия, который отвернулся, пожевал и молвил:

– Барышня у нас будто захворали.

– Как так?

– Так и захворали, всю ночь метались… Вот что. Александр Вадимыч сказал «гм» и поморщился.

В то, чтобы Волковы могли хворать, он не верил, а если дочь не спала ночью – значит, одолевала ее девичья дурь, от которой лечат свадьбой. Вот предстоящая свадьба и была причиной, почему Александр Вадимыч поморщился. Где найти подходящего жениха? Черт его знает! Намечается, пожалуй, князь, но как его сосватать, когда он в дом ездит, даже по ночам, говорят, видается с Катей в саду, а не сватается – нахал. Все это канительно до тошноты, и было бы хорошо, например, заснуть с вечера, а наутро Кондратий бы сообщил: «Барышня замужем-с…»

– А черт, расстроюсь я с вами, – сказал, наконец, Александр Вадимыч, повернул голову, кашлянул и плюнул. Потом протянул Кондратию ноги, застегнул на костяную пуговицу просторные штаны, встал и, сказав: – Распорядись Кляузницу в дрожки заложить, – подошел к умывальнику.

Умывальник был устроен в виде фаянсового кувшина, который, если коснешься его носика, перевертывался на ушках и обливал сразу и много. Александр Вадимыч, фыркая, помылся, надел парусиновый кафтан, от долгого ношения принявший форму тела, обозначив даже сосочки на грудях, и прошел в столовую.

В столовой за кофе Александр Вадимыч вспомнил о дочери, опять поморщился и направился к ней по коридору.

Катя лежала в постели, осунувшаяся и бледная. Привстав, она поцеловалась с отцом – рука в руку – и вновь опустилась на подушку, засунула обе ладони под щеку, закрыла глаза.

– Ах ты кислятина, – сказал Александр Вадимыч, сильно потрепав указательным пальцем нос. – За доктором, что ли, послать?