Читать «Хранящая прах» онлайн - страница 77

[1] Куяк — общее название монгольских доспехов из твердых материалов (чаще всего — железа)

[2] Арбан — монг. десяток.

Глава 9

К горлу вновь подкатила дурнота, Мирина поднялась и опрометью бросилась из шатра. За ней кинулась Немея с кувшином проточной воды.

— Опять плохо, — пролила воды на подставленные ладони.

Умывшись и ополоскав рот, княжна выпрямилась. Окоем уже светлел, разбавляя холодный влажный воздух молочными лучами. Лагерь полнился кметями, собиравшимися и шумевшими у общего костра.

— Что же творится-то?! — заскулила Немея. — Трав бы каких…

Мирина строго глянула на девушку, бросив ей рушник. Столько случилось всего, что голова кругом, и плохо так — сил нет. Но снаружи было куда легче, чем в душном шатре.

— Принеси одеться.

— Сейчас, княжна, я быстро, — Немея кивнула, поставила рядом кувшин, бросилась обратно в укрытие.

Запах дыма, нахлынувший на Мирину, вновь вынудил скорчиться, и жжение одолело. Теперь она ясно поняла, что понесла. И не понимала княжна, почему Садагат сказала ей о том так поздно, да и она сама не подозревала ни о чем: столько переживаний — все списывала на это. Да и не могло с ней такое случиться. Пила ведь травы, что давала ей Хайна. Правда, упустила, что в тот день, когда приехал княжич Арьян, она прямо из постели хана бежала из аула, позабыв обо всем. Но теперь уже не важно. Теперь ничего сделать нельзя.

Вернулась Немея, накидывая на плечи княжны кафтан. Мирина все пыталась сопоставить в голове, но мысли путалась, а внутри такой клубок, что и не распутать вовек. И вроде обрадовалась, что княжич явился, обрадовалась видеть его живым и невредимым, а теперь… В голову невольно воспоминания прорвались, как смотрел он на нее долго и молчал. И не могла она слова сказать простые, не пойти с ним не могла. Не могла!

Не могла и Вихсара оставить. Мирина сжала в пальцах ворот, стягивая его плотнее на груди. Такая тоска нахлынула, тревога. Уезжая, то и дело смотрела в сторону степи: увидеть хотела Вихсара — и не увидеть, желала, чтобы оставил ее — и бросился за ней, забрал. И скрыть от себя ничего не могла, и коробило всю, будто оставила где-то частичку души — она стонет и зовет назад, как младенец брошенный. Глаза зажгло, защипало, и пелена взгляд застелила — расплывался окоем, в которой княжна неотрывно смотрела. Иногда испуганно оглядывала ватагу воинов, что здесь таилась, пока в душе пустота разливалась — не выстоять Вихсару против них. В клочья от мысли скверной душу рвало. И не должно такого быть с ней, думать о нем. Не должна! Он же ее терзал, она смерти его хотела, ненавидела, проклинала, что жизнь ей всю сломал. Не должна была ничего испытывать к нему, а должна радоваться, что на свободе оказалась!

Уголки губ Мирины дернулись в горькой ухмылке, а внутри гадко от самой себя сделалось. И, как назло, против воли начали вкрадываться воспоминания одно за другим, вонзались в сердце острыми шипами. Как Вихсар ласкал ее, как любил, что она, позабыв обо всем, поддалась его страсти порыву, позволяя ему врезаться в горячем поцелуе, что дрожь проходилась по всему телу теплой волной, заглушая разом, тая в сильных руках. Мирина судорожно втянула в себя воздух — сжималось все в животе от одного представления минувшей близости, такой бурной, ненасытной распинающей своей мощью, что не оставляло в голове и внутри ничего, кроме единения, такого, что и в холод бросало, и в жар.