Читать «Хранители. Единственная» онлайн - страница 47

Она изогнула губы в печальной полуулыбке, наполненной слезами прошлого. Чувствовалось, что воспоминания, как казалось, самые невыносимые, накрыли её с головой. И не отпускали.

– Я была Колючкой, – произнесла Кэсс. – Колючка – это я. Девочка без прошлого. Девочка без будущего. Дитя Штаба, возомнившее себя выше него и не пожелавшее более с ним считаться. Кэсс Вайтфейс родилась позже. А сначала… сначала была лишь Колючка.

Колючка потому и была Колючкой, что с ней мало кто дружил. Хотя, живя в постоянном страхе, завести друзей – задача не из лёгких. Конечно, все дети старались поддерживать друг друга, но ни с кем не сближались, чтобы потом не испытывать боль потери. Им хватало физической боли, о которой они, правда, сразу забывали. Не сами, но забывали. Все они здесь рано или поздно уходили, хоть и не все они знали, куда. Знали лишь единицы, и то, им лишь казалось, что они знали, но то не была правда в чистом виде. Приходила женщина в белом халате со смешной причёской, похожей на птичье гнездо, подходила к одному из ребят за завтраком и уводила его. И больше этого ребёнка там никто не видел.

За тем же завтраком Колючка старалась забиться в уголок, подальше от всей надоедливой оравы. Она спокойно сидела и ела кашу или гренки, не задумываясь о том, что кто-то мог позариться на её и без того не очень вкусную долю. Еда здесь была простая, но, как говорили няньки-воспитатели, богатая витаминами, полезными для подрастающих детских организмов. Как сказал однажды один мальчишка с причёской, как у ёжика, именно из-за этой гадости несусветной они потом и вырастут такими же гадкими, раз еда такая полезная. Он был уверен, что из них делали чудовищ.

Надо сказать, он не ошибался.

Но детям в основном было всё равно. Игрушки были, общаться тоже было с кем, их кормили, хоть и не шедеврально. Даже мультфильмами они были обеспечены. Жизнь казалась ребятишкам слаще шоколадных конфет в разноцветных обёртках, которые им иногда приносили на полдник, но лишь потому, что они уже и не подозревали, что можно жить как-то по-другому. Не могли представить себе ту жизнь, в которой они могли бы гулять по аллеям и любоваться зелёными деревьями, которые осенью применяли на себя красные, жёлтые и оранжевые листочки, а зимой и вовсе сбрасывали их, словно ненужный мусор. Где пели бы птицы, заливаясь самыми удивительными трелями, а в небе парили облака, похожие на плюшевых медвежат или слонят. Это были дети, которые не видели неба. Белые потолки, при экономном включении света казавшиеся голубовато-сиреневыми, заменяли им его, но не полностью. Это всё равно что заменить яичницу омлетом – вроде и то, и то из яиц делается, полезно для завтрака, но вещи всё-таки разные.

А у Колючки воспоминания были. Самые разные. Смазанные, нечёткие, будто бы и не свои, чужие. Но они были.

Она помнила жёлтые цветы на подоконнике. Мама любила их, но девочка не помнила такого факта. Она помнила алые розы, и как только их образ всплывал в сознании, ей тут же хотелось разрушать всё вокруг себя, биться в истерике или просто тихо плакать. Потому что чувствовала, что это – самая болезненная из имеющихся в недрах её подсознания картин.